Нет, ничего такого. Всё хорошо, правда! В этом же нет абсолютно ничего страшного, да?! Вполне нормальная ситуация. Обычная даже...

Блять! Сука! Что, трудно было свою зажигалку достать?! Обязательно надо подойти и намекнуть? И именно ему, Стасу? Он женат между прочим! На мне!

На мне... Триждырожавшей дуре, прячущейся за ёлкой и подсматривающей за собственным мужем... До сих пор не научившейся пользоваться примитивным компасом и собирать палатку, не желающей сопровождать супруга на зимние рыбалки, вечно придирающейся к его долгим отлучкам из дома...

Я отвела взгляд от мирно беседующей компании, отвернулась. Смахнула непрошенную слезу. Так хочется доверять мужу... И я всегда доверяла, честно! Но сейчас...

Решение пойти дальше следом за группой сформировалось само и как-то незаметно, но настолько твёрдо и прочно, что, когда участники похода через пятнадцать минут наконец стали подниматься и собираться в дорогу, я даже не стала переубеждать себя повернуть домой.

Двигалась перебежками по правой стороне от тропы. Старалась придерживаться примерного расстояния пятисот метров от идущей впереди группы... Чувствовала себя при этом просто сказочной фееричной идиоткой. Господи, если муж когда-нибудь узнает обо всём, он со мной просто разведётся... И, наверное, будет прав, да.

Разглядеть вообще мало что получалось, кроме изредка мелькающих за ёлками одинаковых набитых под завязку рюкзаков. Но иногда группа всё-таки поднималась на пригорок или, наоборот, спускалась в низину, и тогда участники лежали в поле зрения как на ладони.

В такие моменты, глядя на то, как Алла шагает рядом со Стасом или за его спиной, честно пыталась убедить себя в том, что в группе, путешествующей по лесу далеко не в первый раз, совсем необязательно замыкать строй, что всё равно все походники более-менее опытные, и это не нарушает установленные самим же Стасом правила поведения в походе... Иногда одолевало предательское желание сфотографировать весь этот беспредел, а потом предъявить мужу и посмотреть, что он ответит... А ещё лучше - прямо сразу отправить ему сообщение с фотографией...

Глупо, конечно. Я не скажу ему ни слова, по доброй воле ни за что не признаюсь в том, что тайком шла следом. Наверное...

Зато с другой стороны я всё больше убеждалась в собственной условной неправоте - мои фантазии относительно того, как Стас с Аллой, ослеплённые внезапно возникшим страстным желанием немедленно слиться в объятиях, прямо среди бела дня уединяются в кустах, сейчас казались абсолютным бредом. Они оба - опытные инструкторы, они никогда не поставят свои слабости выше интересов группы.

А вот ночью...

Но я же не собираюсь оставаться здесь на ночь? Даже не предупредив Марину, без чёртовой палатки, имея в рюкзаке пару пачек печенья и уже полупустую бутылку воды...

Впрочем, у меня есть с собой спальник, на дне болтается целая плитка шоколада, да и позвонить дочери можно в любой момент. 

Я точно дура...

Ближе к обеду Мариша позвонила сама. Я аж подпрыгнула на месте, услышав знакомую сирену, завывшую в глубине рюкзака... Торопливо спряталась за ствол огромной ели, поднесла трубку к уху, попутно пытаясь прикурить сигарету и сымитировать беззаботный радостный тон:

- Да, Мариш! Привет! 

Та с ходу деловито ответила:

- Мам, привет, я правильно понимаю, что до вечера ты не вернёшься? Мы с Сашкой к бабушке в гости сходим?

Растерялась... Я не призналась дочери в том, что ухожу одна, сказала, что хочу просто проводить Стасика немного... Неужели она догадывается о чём-то? Впрочем, нет, вряд ли.

Опустилась на корточки, прислоняясь спиной к шершавой тёплой коре дерева.