Устроившись в холле, попытался работать, но Лакиша маячила в мыслях так ярко, будто уже лежала поперек колен. 

Ну, допустим, хочу. И все?  

Я осторожно шарился внутри себя, воскресая в памяти черты ее лица, голос, слова… и уже было обрадовался, не находя прежнего отклика в душе, как память подкинула другие картинки — ее рука в моей, движения наших пальцев, ее — такие тонкие, маленькие — не для моих. И это снова подняло бурю в душе, сбило дыхание. Зачем это все мне? Какого черта я тут сижу? Заскучал, видимо, и решил найти себе головоломку и разбить об нее голову? Она мне зачем?! Чем так зацепила? Ногами? Да бред! Играю в супер-героя, спасающего девушку в беде? Так она дала понять, что я ей не нужен в этой роли… 

«Вали отсюда, Даррен. Для охраны есть специально обученные люди».

Но ничто внутри не дернулось. Прагматичный мозг будто боролся с вирусом, пытаясь вернуться в прежний режим, но не выходило. Даже убедить себя банально съездить домой принять душ и переодеться не мог. Пока не получу отчеты от врача, никуда не двинусь. Чувство вины за ночь с ней не стало неожиданностью. В свете того, через что ей пришлось пройти в прошлом с бывшим мужем, я мог доломать девочку психологически. Страшно представить, какие ужасы мелькали в ее голове, когда я приказывал ей лечь и раздвинуть передо мной ноги! Или все, что я себе тогда позволил, было сложно сравнить с тем, что позволял себе Харрес? Она ведь меня не боялась, я это видел…

Очередной звонок вынудил поморщиться — только этого не хватало. 

— Да, генерал Картер, — подобрался я. 

— Джонс, у меня, как можно быстрее, — и бросил трубку. 

Я тяжело вздохнул — началось… Ничего хорошего этот звонок не предвещал. Пока шел в палату, обдумывал причины вызова — и ни одна не радовала. Мы только позавчера виделись с генералом Картером, а я хоть и не считал себя недостойным столь частых аудиенций, все же не привык видеть генерала дважды в неделю. 

Когда давил на кнопку двери палаты, готовил суровый взгляд и угрожающую речь своей мурене — какого только черта я должен повторять дважды?!

Только весь запал сразу исчез, стоило приблизиться к кушетке. Лакиша спала. И даже не делала вид — прибор бы выдал учащенным сердцебиением. Причем спала так, как нас учили в армии — на спине руки за головой. Я замер, позволяя себе эту минуту спокойствия… Оказывается, созерцать спящую девушку не менее расслабляет, чем движение воды за бортом лодки. За дверью палаты осталось все — прокурор, генерал, мое и ее прошлое. Просто минута тишины…

Я усмехнулся — конец мне. Приплыл. Определенно — старость… Потому что не хотелось никуда идти. Настолько, что я чувствовал сопротивление имплантам, будто они могли действовать без меня. 

Лакиша выглядела беззащитно и уязвимо настолько, что сердце сжималось в груди. Как у этого зверя поднималась на нее рука? Как вообще можно ударить женщину, мать своего ребенка? Какое он находил себе оправдание? Как в зеркало после этого смотрел? 

«Через мой труп ты ее заберешь, подонок», — пообещал себе и с усилием перевел взгляд на экран смарта. Думал, оставлю ей голограмму с номером, чтобы сразу звонила, если что-то случиться. Но передать голограмму на ее смарт, что лежал на тумбочке, неожиданно не вышло. Вторая, третья попытки ничего не дали — ее гаджет отбивал мои запросы. 

«Да что же с тобой все так непросто!» — взвыл мысленно и быстро вышел из палаты. 

13. 12_Лаки

***

Когда я проснулась, в палате было тихо и пусто. Неужели капитан отстал со своим осмотром? Я осторожно вздохнула… потом встянула воздух глубже… Нос будоражил отличный от больничного запах. Настолько неуместный, будто я валялась не в палате, а на лужайке с цветами! Повернув голову к тумбочке, не поверила глазам — цветы! Я даже моргнула. Небольшой букет из сиреневых мелких цветочков, название которых не знала, и сочных фиолетово-желтых ирисов. Такие стоят целое состояние. Красивый. Я бы, наверное, была бы даже счастлива глупым женским счастьем, если бы мне такой подарили.