Беру ещё несколько штук, но отруби очень быстро надоедают, поэтому я потихоньку удаляюсь возвращать Дашку. Хочу успеть до станции разложить нижнюю полку и наконец-то поесть человеческую пищу.

Алину тоже разбудили, и теперь эти три неумытые клушки сидят в том, в чём спали, и разговаривают с недавно проснувшимися парнями. Вера сидит в неприлично открытой пижамной майке и старается прикрываться скрещенными руками. Если бы туалет был открыт, она давно бы уже переоделась и не краснела, а пока Красова протягивает ей свою серую кофточку, лежащую рядом.

С трудом утаскиваю Мулюшку, и мы вместе разбираем полку, запихивая матрац со всеми прилагающимся на край моей полки. Наши соседки благо ещё спят после ночных посиделок, а так хочется включить на всю громкость музыку, чтобы они тоже попробовали поспать, резко просыпаясь при смене композиции.

Дашка достаёт рафинад и новую пачку чая, но, когда видит, что я вытаскиваю из рюкзака пачку горячего шоколада, просит поделиться с ней, так и оставляя чай закрытым. Мы сидим за маленьким столиком и кушаем каждый своё. Анна Вячеславовна видит, что мы уселись есть, желает приятного аппетита и предлагает плавленый сыр, колбаску или курочку. Теперь, когда стол выставлен, я с удовольствием соглашаюсь взять, что-нибудь, а Мулюшка позволяет себе лишь что-нибудь к завтраку, говоря, что не сильно голодна.

– Курица не очень подходит для начала дня, – говорит она, – Может быть, позже.

Счастливая Анна Вячеславовна приносит завёрнутую в фольгу тёплую куриную ножку с золотистой корочкой и для каждой из нас по несколько кругляшков колбасы и по треугольнику плавленого сыра.

Мы делаем себе сытные бутерброды и уплетаем за обе щеки ещё один наш завтрак, пока стынет горячий шоколад. Помимо принесённого хореографом, я также достаю несколько своих котлет. Я бы смущённо отнеслась к удивлённым взглядам, но уже привыкла. Для своей худобы и прилепленного Мулюкиной звания «дрыщ» я слишком много ем. Я люблю есть, и считаю еду одним из плюсов человеческой жизни. Посмотрите, какое только разнообразие пищи существует в современном мире! И грех не наслаждаться едой, пока это возможно!

Поезд значительно сбавляет скорость. Мы прибываем в Оренбург. Этот вокзал знаком мне, как родной, поэтому я продолжаю трапезу живота, допивая горячий шоколад, протираю жирные руки влажной салфеткой, выкидываю появившийся мусор в мешок из-под постельного белья и вешаю его внутри под столом. Он нам ещё не раз понадобиться. Посуду не помыть, пока не откроют туалет, так что я просто отставляю её на краю столика поближе к окну.

В Оренбурге погода теплее. Из-за бледно-серых облаков пробивается утреннее солнце. Звоню маме, пока есть связь, и делюсь первыми впечатлениями. Сейчас мне не хочется грустить, и я действительно счастлива, что нахожусь в этом поезде. Множество картинок складывается у меня в голове, сколько же интересного и чудесного мне предстоит увидеть за эти вырванные из школы каникулы.

Поднимаюсь к себе наверх, чтобы, наконец, дочитать одну из книг серии «Академия вампиров», и складываю ноги поверх Дашиного матраца. Сама же Дашка, поев, опять сбегает к подружкам, видя, что я поглощена не ей. Мулюшке самой интересно, что же будет дальше, поэтому она даже не пытается меня остановить, и лишь изредка прибегает, чтобы узнать, что на этот раз произошло с Розой.

Наши соседки по плацкарте просыпаются и выползают на улицу подышать свежим воздухом. Ухмыляюсь и думаю со злорадством: «Хоть бы поезд уехал без них!»

Погружаюсь в книгу, пока внезапно меня не отвлекают разговоры из соседней плацкарты, где размещена негласная элита коллектива. Просовываю голову в проход и наблюдаю за происходящей картиной. Крупная женщина с очень яркой и кучерявой копной рыжих волос дружелюбно обнимается с Анной Вячеславовной и Кирой, которая называет женщину тётей Надей. Теперь я понимаю, что это и есть та самая сестра нашего хореографа, но начинаю недоумевать: «А где же сходство между ними?».