Отключаю музыку. Мой маленький чёрный телефон всегда отличался выносливостью, поэтому зарядка по-прежнему равна трём палочкам. Я поклонница инноваций, но не могу себе позволить супер смартфон или айфон, поэтому уже не первый год пользую одним и тем же телефоном. Третьим по счёту в моей жизни. Первый достался мне от одной из бабушек, которая через пару месяцев моего пользования забрала его обратно. Не правда ли мило? А второй подарил мне непутёвый отец, который почти не платит мне алименты. Я разбила его через пару месяцев. Случайно. Он выпал из заднего кармана джинсов и попал под тяжёлые железные качели, которые расплющили его. Этот же мне купила мама на один из дней рождения.

Прячу телефон и наушники глубоко под подушку и аккуратно спускаюсь вниз. Тишина окутывает каждый закоулок этого большого совмещённого помещения. Девушки, едущие с нами, мирно спят, как и весь вагон. Мимолётом гляжу в окно, но ничего не вижу из-за собственного отражения в стекле. Такое ощущение, что я одна в этом поезде. Непривычно и даже немного страшно. Сонная бреду до заднего туалета, находящегося через две плацкарты отсюда.

Проходя мимо плацкарты, полностью заполненной нашими, слышу полуспящий голос, в котором не сразу опознаю Анну Вячеславовну:

– Ты куда?

– В туалет, – указываю пальцем направление своего пути, переводя дыхание от страха.

Женщина слабо кивает и проваливается обратно в сон. Думаю, она и не вспомнит об этом. Как, наверное, трудно всё-таки следить за детьми и брать на себя за это ответственность, даже если этим детям уже по пятнадцать-шестнадцать лет.

Возвращаясь обратно, уже не чувствую такую усталость, как раньше. Заставляю себя выпить глоток холодной минералки и лечь спать дальше, зная, что я нужна самой себе завтра бодрой.

***

Думаю, прошло не так много времени с того момента, как я уснула во второй раз. Солнце уже вышло из-за горизонта и освещает поля, мимо которых проезжает поезд. В купе уже чувствуется лёгкий запах завтрака. Мой живот сводит голодный спазм, но, смотря вниз, замечаю, что Мулюшка ещё спит. Будить её я не хочу, поэтому достаю сверху свой рюкзак, из которого вытаскиваю один горячий бутерброд. Съедаю его за два укуса, запивая минералкой и смотря в окно на проплывающую мимо местность.

Теперь остаётся только ждать, когда я смогу нормально позавтракать. Спускаюсь вниз, беря полотенце и зубную щётку с пастой. Сонная Марго с чёрти чем на голове приветствует меня лёгкой улыбкой и почти сразу исчезает в туалете вслед за вышедшей Жанной.

Жанна Карамалина.

Последняя из нашего коллектива, о ком я расскажу, это Жанна. Она солнечный человечек, но входит в компанию Киры из-за чего общение наше опять же ограничено невидимыми групповыми рамками.

Не помню, когда именно Карамалина пришла в «Калейдоскоп», но помню, что она зацепила девочек своей милостью и шутками. Она не хохотушка, но иногда может ляпнуть что-то действительно милое и наивное, невольно у каждого вызвав улыбку.

Жанна имеет азиатскую внешность в дополнении с высоким ростом. Её кожа темнее моей, молочного шоколада оттенка. У нас у обеих на левом предплечии, в одном и том же месте располагаются одинаковые родинки, но моя жизнь не походит на Санту Барбару, поэтому я абсолютно уверена, что мы не сёстры из-за этого маленького сходства. У Карамалиной длинные тёмные густые волосы, поэтому Кира часто заплетает её. Она ворвалась в коллектив и влилась в компанию так стремительно, что ей можно было бы позавидовать.

Жанна хорошая девочка. У нас вообще в коллективе со временем отсеялись все негативные личности. Да, они были, и с некоторыми из них Кира или кто-либо ещё из нас вёл тайную от Анны Вячеславовны войну. Оставшиеся же более-менее сплотились. А разделение групповыми рамками бывает в любом коллективе, и это вы сами должны знать не понаслышке. Тем более, когда надо, мы готовы горой стоять друг за друга. Такой уж у нас странный коллектив.