– Ну, ты взрослая девочка, сама разберёшься, – вздёрнула она хорошенький носик и ушла, сердито стуча каблучками.

Я смотрела ей вслед, а Ян даже не обернулся. Глядел на меня пристально, чуть нахмурившись. Сосредоточенно, я бы сказала.

– Пойдём? – протянул он руку. Такой естественный, открытый жест. Раскрытая ладонь заставляет подчиниться, но я сопротивляюсь.

– Да, – мотнула головой в сторону парка и руки из карманов куртки не вытянула.

Ян чуть помедлил, словно ждал, что я одумаюсь, но я стойко выдержала характер. Лучше не поддаваться даже на маленькие уловки.

– Ты искал меня? – спросила, как только перешли дорогу и побрели вперёд, по пустынной аллее.

– Ты не живёшь в общежитии, – не ответил он на мой вопрос.

– Не живу, – согласилась я, гадая, что привело его ко мне в очередной раз. – Я никогда не говорила, что живу там.

– Да, точно, – кивнул Ян и замолчал.

Мы шли и шли – медленно, не касаясь друг друга, но тишина между нами не казалась тягостной или неловкой. Наоборот: казалось, что между нами натягиваются невидимые нити единения, когда говорить не нужно.

Сердце стучало гулко, радовалось и пело – робко, не веря, что этот великолепный парень идёт рядом, пришёл ко мне, хотел меня увидеть…

Я искала и не находила причин его внезапного появления.

– Послушай, Несси, – вдруг остановился Ян и встал передо мной, чтобы смотреть в лицо, заглядывать в глаза. Очень серьёзный, сосредоточенный, без улыбки на губах, – у меня сумасшедшая жизнь, напряжённый график… Порой я сам не знаю, принадлежу ли себе… Нет, не то говорю, – раздосадовано мотнул он головой.

– Тогда начни говорить сначала, – сама не знаю, откуда во мне эта мягкость и желание смотреть на него бесконечно.

– Хорошо, – выдохнул он морозный пар, засунул руки в карманы куртки и чуть качнулся с пятки на носок. – Я бы хотел, чтобы мы хоть иногда встречались.

Это как луч солнца сквозь свинцовые тучи. Как раскаты грома. Как молния, что ослепляет и приводит в ужас и восторг.

Я никогда и ни с кем не встречалась. Для мальчиков-ровесников – всегда слишком высокая и нескладная, не очень красивая и яркая. Не могу сказать, что ни с кем и никогда не общалась – это было бы уже совсем чересчур. Но обе попытки завязать хоть какие-то отношения закончились провалом.

Я даже ни разу не целовалась. В мои девятнадцать – это катастрофа. Для меня, конечно. Некая личная трагедия, о которой я только Ксюше рассказала. Даже Шуша в её восемнадцать куда более «продвинутая», но с её редкостной красотой девиц Айдановых не мудрено.

И тут… не просто лучший парень, а неземной красавец внимание обратил. И нет, я не хочу отказываться. Ни за что. Может, это наконец-то мой шанс побыть девушкой, за которой ухаживают. Бегать на свидания, разговаривать и… может, он когда-нибудь меня поцелует!

– Зачем? – спрашиваю я и готова сама себя ударить. Вместо того, чтобы согласиться сразу, задаю неудобные вопросы.

– Ты мне нравишься, – у Яна – ни тени сомнения на лице. Ни паузы, ни запинки. Очень твёрдый и уверенный ответ. И верить в невероятное хочется ещё больше.

– Не уверена, что могу нравиться, – выдыхаю с сомнением, потому что хочу быть честной.

Это не лукавство, не желание услышать опровержение. Каждой крокодилице хочется хоть однажды стать самой желанной и неповторимой девушкой.

Но Ян для меня… это чересчур. Слишком дорогое и экзотическое блюдо, если уж перевести на язык кухни то, что я чувствую.

У Яна брови ползут на лоб. Его удивление искреннее. По крайней мере, так выглядит.

– Конечно, ты можешь нравиться, Несса. Что за глупые мысли бродят в твоей голове? Дай мне шанс. Хотя бы крохотный, – сводит он почти вместе указательный и большой палец.