Но вот приходит осознание.

Я делаю глоток вина. Кладу в рот кусочек курицы, ощущаю этот холодный соус на губах. Смотрю на Роба, улыбающегося мне. В его глазах столько надежды, чувств, которые я не могу оправдать. Просто не могу.

– Ты сегодня так…

– Роб, прости, – перебиваю я.

Мой слегка пьяный голос кажется громом среди неба и для меня, и для Роба. Он хмурит брови и не понимает, к чему я клоню. А я в это время пытаюсь найти правильные слова.

– Прости, Роб, – повторяю я. – Но я больше не могу.

Мужчина продолжает непонимающе смотреть на меня. Хотя мне кажется, это все игра. Он прекрасно понимает, о чем я говорю.

– Я не могу больше тебя обманывать, Роб. Я чувствую себя сукой.

– Что? Венера, что ты несешь?

Я сглатываю. На удивление, даже не приходится сдерживать слезы. Потому что я не плачу. Эта ситуация не достойна моих слез – максимум вины, ведь я давно виню себя за то, что делаю это. Обманываю. Даю надежды. Манипулирую. Не даю никому из нас найти другого человека. И даже не позволяю другому человеку найти кого-то из нас…

– Я давно не люблю тебя, Роб. Давно не хочу тебя. Давно не знаю, как это сказать. Прости, но я должна уйти.

И в этот момент я просто ухожу, впервые оставив эту требовательную неловкую тишину ему одному. Оставила с ним и мои слова, которые он сейчас наверняка прокручивает в голове. Оставила его с сожалением и со всеми «нашими» моментами, которые уже не важны для меня. Уже нет.

Выйдя из ресторана, я просто иду вперед, примерно понимая, где нахожусь. Осознаю, что не отказалась бы сейчас от дождя, который бы смыл все эти чувства, так неприятно обволакивающие меня. Но это придется сделать горячему душу, потому что на улице без осадков – лишь кромешный вечер, который поглощает деревья, заставляя их скрыться в ночи. Хотя людей на улице все равно много, так что можно не переживать, что меня украдут инопланетяне прямо здесь. Хотя если бы они подкинули меня до дома, я была бы не против.

Я иду быстро, чтобы не слышать криков Роберта. Не хочу того, если он вздумает побежать за мной. Надеюсь, он не такой жалкий, чтобы умолять меня не уходить. Нет, я не могла полюбить такого человека.

Облегченно выдыхаю, когда заворачиваю на другую улицу. Значит, я ушла. Наконец-то я смогла уйти. Сказать правду и просто уйти. Теперь на место вины приходит гордость. Это и вправду было сложно для меня, словно Роберт что-то значит.

Наверное, в его голове крутился вопрос: почему? Тогда как хорошо, что я ушла, не позволив сказать ему ни слова, потому что ответа не знаю сама. Может, его навязчивость? Гиперзабота? Или предсказуемость? Хотя может, я просто перестала получать от него то, чего хотела? Или он не оправдал мои ожидания? Этот список может быть бесконечным, но правда в том, что мне нет дела до этого.

В конце концов, я должна научиться уважать и любить себя. А уважение к себе – это довериться чувствам, которые твердят мне бежать от Роба. Любить себя – это делать то, что на самом деле хочется. А я хочу больше не слушать его рассказы и целоваться с ним. И на это не нужны причины. Это просто есть.

Убивая внутри себя угрызения совести, я иду вперед, пытаясь привести голову в порядок, чтобы наконец-то вызвать такси. Почему-то именно сейчас во мне проснулся социопат, который не хочет, чтобы водитель смотрел и видел, в каком я состоянии. Перебирая ватными ногами, аккуратно минуя пешеходы, представляю себя – идущая по Сиэтлу одинокая девушка, вся в слезах, под глазами размазанная тушь – и только от нее веет тем самым «избранным» чувством. Прямо-таки королева драмы, черт подери! Хотя я не сильно пьяная (может, чуток), но вот слезы на глазах – уже другое дело. Ненавижу плакать на людях, всем так и хочется спросить, что случилось. А иногда я плачу просто так. Просто хочется выплакать все чувства, эмоции – в конце концов, просто пореветь по-женски, по-настоящему. И как такое скажешь людям?..