Делаю незаметное, но быстрое движение рукой, помогая туфлям скользнуть на пол, бросаю последний косой взгляд на этого мужика, который яростно и самозабвенно трахает рот Кэн, и дергаюсь.

От яростных движений балаклава на его голове съехала, и я сомневаюсь, что он видит даже ее сейчас. Ее, по-шалавски засунувшую одну руку себе в трусики, чтобы получить двустороннее удовольствие от этого минета.

Но все это я оцениваю буквально за одну милисекунду.

Едва шпильки снятых туфель коснулись мраморного пола, едва большим пальцем ноги я дотронулась до его холодной поверхности, едва дернулась вперед, скомпоновавшись как ядро, чтобы скорее стартовать с этого порочного дивана, как тут…

На мое плечо падает тяжелая рука.

Большим пальцем он буквально впечатался в мою ключицу, нажал на точку под ней так сильно, что я завыла. Я дернулась, отброшенная назад, задницей снова приземлившись на диван.

Но этот чертов хрен не только заметил, что я собралась свалить отсюда.

Он решает провернуть все совсем по-другому.

Резко отпускает голову моей бывшей подруги, задавая темп, чтобы она не сбивалась, правой рукой сдирает с себя балаклаву, второй снова хватает меня за плечо, резко тянет наверх, продолжая яростно вбиваться в девушку своими мощными бедрами.

От боли буквально ничего не вижу, вот сейчас реально все рябит, кружится, и я даже нехотя, но повинуюсь – он буквально тащит меня наверх, к себе, и я поднимаюсь к этой движущейся горе мышц, от которой исходит похоть, разврат, черное удовольствие секса.

Он снова дергает меня вверх, я встаю на носочки…

В этот момент он хватает Кэндис сзади за волосы, буквально впечатывает ее себе в пах, и я слышу, как она захлебывается, давится его неприлично большим размером.

А он в это время сверкает своими огромными черными глазищами и обхватывает мой подбородок, меняя дислокацию пальцев. Дергает лицо наверх, сам наклоняется…

И…впивается в мой рот поцелуем.

Хотя нет, поцелуем это назвать нельзя.

Он кусает мою нижнюю губу, всасывает ее, терзает, а после впихивает свой юркий язык и хозяйничает в моем рту. Бородой колет подбородок. Я сжимаю зубы, даже находясь на грани обморока от его резкости, напора, быстроты реакции, боли, которая всполохами проходит вдаль, но он нажимает большим и указательным пальцами на боковые точки на челюсти, и они сами разжимаются, впуская захватчика.

Мне не хватает воздуха, силы, я пытаюсь отпихнуть его своими кулачками, но ему все равно на это. Все безрезультатно, как если бы я молотила руками по стене.

Но буквально через минуту пытка заканчивается. Он дергается в последний раз, отпускает мое лицо, удерживает при этом за плечо. Вытаскивает свой член из горла Кэндис, буквально одной рукой поправляет штаны.

— В следующий раз это будешь ты, принцесс, — говорит он мне и я, кажется, теряю сознание.

5. 5

— Я могу идти? — вдруг подает голос Кэндис. Она улыбается и подобострастно  заглядывает в глаза этому животному. Он, увидев свое отражение в ее зрачках, тут же достает балаклаву, натягивает ее обратно на голову.

Пф, как будто хочет спрятаться. Я, честно говоря, даже его лица-то не разглядела толком – только горящие черным похоронным костром глаза. Если полиция спросит о том, как он выглядит, скажу только, что он реально огромен. И все.

— Нет.

— Как – нет? — кажется, мы с ней синхронно удивились, потому что он резко берет нас под руки и тащит обратно в зал.

Там уже все сделало так, как Первый приказал: все мои немногочисленные гости из школы искусств привязаны к стульям, мама находится ближе всех к выходу. Возле барной стойки несколько поваров и официантов, все стоят и в страхе ждут команды, когда будет известна их судьба.