Аврора же не захотела отвечать: вздернула плечами и пошла к своей лошади.

По возвращении никто из сестер не хотел разговаривать друг с другом.

Они встретились за обедом, который проходил в молчании, потому что во главе стола сидела княгиня. При ней все были сдержаны.

Во время перемены блюд Марфа Ивановна, глядя на Сашу, промолвила:

— Зачем вы, дорогая Анна, остригли волосы? Вы походите на юношу с такой прической.

Княгиня и Аврора переглянулись.

Доктор Николай Иванович заметил:

— А по мне, Анна выглядит чрезвычайно привлекательно с укороченными волосами. Сказалась естественная пышность волос. Открылась прелестная шея. Хочу спросить Анну: вероятно, жениху понравилась ваша новая прическа?

Саше стало неловко от общего внимания, и она ограничилась одной фразой:

— Полковник тоже был удивлен при виде моей прически.

Аврора спросила нарочито равнодушным голосом:

— А зачем, Анна, тебе потребовалось укоротить волосы? Ты ведь это сделала в дороге?

— Да, в дороге они очень пачкались. Длинные волосы было несподручно часто мыть.

Вступила в разговор и княгиня, аккуратно и изящно справляясь с десертом:

— Моя вина была в том, что не дала Анне сопровождающей компаньонки или служанки. Григорий вызвался ее заменить. Слишком быстро пришлось принимать решение, исполняя волю твоего батюшки. Тебе нужно понять меня.

— Да, матушка, Григорий был незаменим в дороге. Никакая женщина так не справилась бы.

На этом неприятный для Саши разговор закончился. Еще и потому, что княгиня объявила о предстоящем осеннем бале, который ежегодно давал смоленский губернатор.

У Саши ёкнуло сердце, зато Аврора повеселела.

— Maman, надо съездить к портному. В прошлом году мы заказали для бала...

Разговор этот мать и дочь продолжили, выходя из столовой. Саша успокаивала себя, что не оплошает в очередной раз и скромно отсидится за спиной сестры, хотя подумала, что может сказаться больной и остаться дома.

***

Однако ехать все же пришлось, хотя задумка Саши пригодилась: на балу ее оставили в покое и княгиня, и Аврора, и Марфа Ивановна, посадив сзади пышнотелых матрон — мамаш впервые выезжающих невест.

Платье на ней был прошлогоднее — так решили все, кто занимался подготовкой к балу. Одобрили и цвет, и фасон, объяснили, что оно надевалось лишь единственный раз. А для Саши оно было просто роскошное, с большим воротником апаш, не хуже нового платья Авроры.

Даже Николя, подошедший поздороваться во время первого танца, отметил, что Анна необычайно хорошо выглядит. Держа веер в руках, Саша поблагодарила голубоглазого поручика и попросила спасти ее от приглашений на танец, уж очень неважно она чувствует себя. В ответ Николя согласно кивнул головой и спросил:

— Анна, вам доставили письмо полковника? Сегодня видел, как штабной курьер отбыл с этим поручением.

Сашу охватило волнение и одновременно сожаление: письмо, конечно же, на столе у княгини, и она сможет прочесть его только вечером.

Было интересно наблюдать за тем, как проходит губернаторский бал, видеть оживленные лица, элегантные движения танцующих пар, красивые лица молодых девушек в прекрасных одеяниях. Среди мужчин не заметила кого-либо с привлекательной внешностью. С сожалением подумала, как выделялся бы здесь, в большой и шумной зале, Немировский своей статной фигурой и благородной внешностью. Но вот в залу вошел Серж Осипов, и все зашушукались, так хорош он был во фраке и белых панталонах, так горделиво выглядела голова с напомаженными волосами.

Конечно, скоро он с Авророй закружился в вальсе и многие пары расступались, с восхищением глядя на них. Саша прислушалась к разговорам соседок. В основном, говорили полушепотом о том, что слишком долго приходится ожидать помолвки и бракосочетания княжны Авроры, что она, вероятно, ожидает лучшей партии. Поглядывали на княгиню, которая, обмахиваясь веером, беседовала с женой губернатора, а он сам неподалеку радостно принимал похвалы в свой адрес.