– Н-ну, залетные! – сказал Григорий, взмахнув хлыстом, и лошади тронулись с места.

В дороге было время подумать об очередном изменении своей жизни в новой реальности. А что было бы, думала Саша, если бы не вмешательство таинственной организации? Неужели так и жила бы в семье, где ее не любят, считают обузой, желают при первой возможности сбыть с рук? Такая судьба была у Анны.

Какая судьба ждет ее, Сашу? Ведь у нее есть возможность вернуться в свой мир, если она будет добросовестно исполнять все, что потребуют от нее.

На первой же почтово-дорожной станции заночевали. Наутро Саша переоделась в мужскую одежду. Для нее это не составило никаких проблем, но Григорий искоса взглянул на ее новый вид с любопытством.

Позавтракали в буфетной горячей кашей со сладким чаем. В полдень Григорий остановил сменных лошадей, выбрал в лесочке солнечную полянку, где они опустошили полкорзины еды, которую предусмотрительно положили им кухонные работники в имении. Саша смогла внимательно разглядеть лицо своего спутника – оно было в симпатичных веснушках и показалось ей добрым.

– Куда мы едем, Григорий? В имение моего отца или к границе? – этот вопрос она давно хотела ему задать. – Мне все равно, ведь я под твоим крылом, но я хочу знать, что меня ждет в скором времени.

Григорий прилег на траву, под голову подложив свой картуз, и тоже разглядывал ее. Новая внешность Саши (вернее, Анны) его позабавила.

– Вам, госпожа Анна, надо бы пореже снимать головной убор. С эдакой прической на мужчину вы мало похожи.

– Может ты, Григорий, еще укоротишь мне волосы? И посоветуй, как себя вести, помоги стать похожей на юношу.

– Поменьше улыбайтесь, побольше хмурьтесь. Укоротить волосы более не требуется, а вот ногти требуется. Ладошки-то как у красной девицы. На воздухе перчатки и шапку-то не сымайте. А в помещении больше молчите, можно шепотом тихонько говорить мне на ухо. Или может, сказаться больным пареньком?

– Как скажешь, так и сделаю. Но ты не ответил на мой вопрос…

– Едем к господину полковнику, – суховато ответил Григорий. – Он вернулся из Молдавии, и его люди встретят нас на границе. Уже все оговорено.

Кем оговорено, Саша не спросила. Степень вовлечения Григория в деятельность таинственных незнакомцев была ей неизвестна, а он тщательно скрывал свою личность под видом простого кучера.

Во время долгого пути она дремала или любовалась среднерусским пейзажем. К вечеру снова остановились на почтовой станции. Отдельной комнаты ей на этот раз не выделили, пришлось вместе с семьей смотрителя и другими путешествующими мужчинами поужинать в большой зале и расположиться на лавках, стоящих вдоль стен.

Саша строго выполняла все указания Григория, он одобрительно оглядел ее, а потом пошел спать в сени вместе с другими кучерами. Саша лежала и прислушивалась к мужским голосам. Разговоры были ей не интересны: считали версты от одной деревни до другой, обсуждали, где лучше остановиться на постоялых дворах в том или ином городке, да где лучше кормят. Позже подслушала тихий говорок жены смотрителя.

– Уснул сердешный, барчук-то… И хорошенький такой! Молчалив, не то что эти – никак не угомонятся.

Ранним утром Григорий разбудил ее, помог освежиться, ждал у деревянной уборной, все боялся – не случится ли чего с его «подопечным».

Саша подумала: «А хорошо быть мужчиной в дороге! Вот барышням-то каково – им потяжелее будет».

Напились горячего чаю с сухарями и двинулись в путь. Свежие лошади скакали резво и быстро домчали до переправы через Днепр. И здесь, пока ждали паром, не обошлось без разговоров с такими же попутчиками. На нее всё поглядывали разные барышни, хихикали, прикрываясь рукавами. А мамаши, Саша видела, с расспросами приставали к Григорию. Пришлось прикидываться молоденьким и смущенным пареньком. На вопросы с других бричек и телег только пожимала плечами.