Что-то острое и горячее кольнуло мне в грудь. Она хорошая, просто глупенькая, и уж точно принесла мне не только плохие переживания, но и очень приятные. Вот как сейчас: я обнимаю её, утешаю и чувствую такое тепло внутри… Ну как отослать её домой, да ещё подвергнуть всем этим дознаниям..? А потом, вдруг она и там вляпается в какие-то неприятности? От них я уж точно не смогу её спасти, находясь так далеко…

– Не нужно. Мне не нужно платить штраф, если мы поженимся.

Диана замерла в моих руках. Ткнулась мокрым носом мне в шею, потом подняла голову.

– Ты… ты же не можешь жениться на мне..?

– Почему?

– Но ведь это… такое… как же..? Неужели ты пойдёшь на такое ради незнакомки?

– Мы немного знакомы.

Она приложила ладошку ко лбу и виновато улыбнулась:

– Гияс… Я даже не знаю, что сказать… мне кажется, что это слишком большая жертва, но если ты согласен…

– У меня есть условия.

– Какие?

– Ты должна слушаться. Делать, что я говорю, без споров.

Она прикрыла глаза, прикусила губу. Представляю, что за борьба идёт там внутри. Между демоном своеволия и сестринской любовью. Не на жизнь, а на смерть.

– Хорошо, – наконец выдохнула девушка. – По крайней мере, я буду очень стараться. А у вас… есть разводы? Мы сможем потом развестись?

– Да.

Они не поощряются обществом, и мне потом будет сложнее найти себе настоящую жену, но – я не мог поступить иначе.

– Хорошо. Тогда я согласна… Но настаиваю на заключении брачного контракта!

Я усмехнулся:

– Не надо беспокоиться. У меня ничего нет.

Диана

– Как это? Тебя лишили наследства? Но ты же едешь к семье…

– Вьерно. Всё правильно. У нас такой закон: всё имущество и бизнес отца переходит старшему сыну. Я второй.

– И у тебя нет никакой собственности?

– Совсем. Даже машина, которую я вожу, – отца.

Он очень пристально разглядывал меня, объясняя это, явно ожидая какой-то реакции. А мне с каждым словом становилось всё легче: меня точно не обвинят в алчности, если даже придётся столкнуться с его родственниками.

– Прекрасно! – откликнулась я. – Так ещё легче. Можно не писать договор.

Гияс кивнул и повёл в другой кабинет.

Вид у меня был, конечно, не самый свадебный. Волосы растрепались, платье частично развалилось, местами повылезав из подъюбника, я прихрамывала на одну ногу. Она не то чтоб очень критично болела, но ощущалась дискомфортно, особенно при трении ткани о рану. Куда делся пистолет, я, кстати, не успела заметить. Надеюсь, мой будущий муж успел его припрятать.

Меня отправили в уборную – привести себя в порядок, но это не слишком сработало, учитывая отсутствие расчёски и умения пристраивать этот чёртов тряпочный наряд. Я умылась и запихала край ткани в подъюбник, пригладила волосы – но всё равно выглядела, как беженка из Индии. Не хватало только грозди детей в заплечном мешке. Что ж, такими темпами – не удивлюсь, если скоро они у меня появятся. Я всего один день здесь, а уже обзавелась оружием и нашла мужа.

Церемония была не очень долгой, но утомительной. Священник – большой грузный мужчина с курчавой седой бородой в длинном белом балахоне – то бормотал, то фальшиво напевал, время от времени совершая замысловатые пассы руками. Он порой касался Гияса, меня – нет. Только махал вокруг, а ещё вручил полупрозрачную красную тряпочку, вышитую золотом, и жестами приказал положить её на голову. Тряпочка была не то чтобы сильно потрёпанная, но ею явно пользовались не в первый раз. На поток у них тут поставлено уголовно-брачное дело… Ну разве не дикари?

Ещё пару раз Гияс попросил меня повторить за священником непонятные фразы на их языке – по всей видимости, клятвы верности, любви и послушания. Получилось у меня с трудом. Непроизносимый язык! Вряд ли у меня когда-нибудь получится говорить на нём.