– Но зачем, простите моё любопытство, вообще останавливаться, это ведь так затратно?

– У нас корабль не позволяет совершать большие прыжки, поэтому и сделали остановку, а с местными коммерсантами просто не сошлись во мнениях. Сейчас мы уже потратили весь наш временной запас и поэтому хотим подняться как можно скорее.

– М-м-м, не могли бы вы подождать часик, я переговорю с руководством…

– Но вы же являетесь лицом уполномоченным давать разрешения на взлёт?

– Да, но…

– Послушайте наша компания не привыкла терять контракты из-за бюрократии местных чиновников. Во всяком случае, все свои потери она возмещает в судебном порядке. У вас есть какие-нибудь претензии к нам?

– Нет. – Диспетчер отдалился от экрана. – Хорошо, даю вам разрешение на взлёт, начало каждого часа, пять минут окно. Курс сто три.

Диспетчер отключился.

– Похоже, понял, что за задержку ему всё-таки придётся отвечать. Причём руководство порта повесит это именно на него в случае иска. Сколько там времени по местному?

– Без двух минут два.

– Ты видал? – Ухмыльнулся Стэнли. – Он всё равно решил нас задержать на час. Думает, мы не сумеем развить нужную мощность за две минуты.

Майк также усмехнулся, он в течение часа медленно подводил двигатели к нужному темпу.

– Ну, давай на максимум.

Сердце корабля взревело, и через две минуты «Птичка», поднимая клубы пыли, медленно всплыла над доками и, набирая высоту, двинулась на восток. Когда небо постепенно залила густая ночь, и звёзды вновь принялись мерцать далёкими маяками, они, наконец, откинулись в пилотских креслах.

– Горизонт чист. Куда направимся?

– Уж точно не на Идель. – Стэнли потёр виски, готовясь нырнуть в навигационные расчёты с головой. – Скажем так. Сейчас выворачиваем на разгон к Иделю, а затем резко поворачиваем и стартуем к одной из южных звёзд, причем, чем дальше – тем лучше.

На том они и порешили.

Отходили от Хонора медленно, по-прежнему демонстрируя слабые характеристики корабля. К моменту, когда планета превратилась в еле видное пятнышко, а звезда Иделя сверкала прямо по курсу, «Птичка» рванула в пике (если такое понятие применимо, где нет ни верха, ни низа) и вновь канула в безбрежный океан, называемый космосом.

Ровная, гладкая, с бело-серым рисунком, совершенно не раздражающим взгляд, вся внутренняя обшивка судна выполнена из подобных панелей. Майк уже с час разглядывал потолок каюты. Проснулся, включил свет и никак не мог встать.

«Какого чёрта я здесь делаю?», – неожиданно всплыла на поверхность одинокая мысль. Какая там слава, деньги и тем более свобода? Они бежали с Хонора как последние трусы, даже не попытавшись начать своё дело. Что будет, если и на следующей планете их будет ожидать полиция или, как в недавнем случае вообще неизвестно кто? А через пять-семь подобных полётов встанет вопрос о дозаправке, пополнении корабельных запасов.

А ведь все их товарищи, наверняка, до сих пор нежатся на каникулах, просто ожидая предложений на работу. Ведь главное достоинство их академии: все выпускники устраиваются в первые три месяца. Если бы не этот растреклятый вечер в «Сороте»! Он бы вернулся домой по форме, Альберт похлопал его по плечу и сказал что-то вроде: «Я всегда знал, что всё у тебя получится». Тётя заплакала бы, а Миха и Миро просто усмехнулись и принялись бы обсуждать, как использовать в семейном деле пилота. Может стоило вернуться?

От последней мысли Майк заворочался и сел. Итак, ясно, что самый простой эпитет, который его ожидал: «пять лет впустую». Возвращаться смысла нет. А сейчас у них на руках корабль, и надо выжимать из него всё что есть, нужно просто найти ту незанятую нишу, которыми полон космос, и в принципе, это его дело. Стэнли может и хороший пилот, но, наверняка, на Хоноре можно было подцепить стоящую сделку и без лариусса. Надо будет брать дело в свои руки…