– Ну, как я тебе? – спросил Бабах. – Нравлюсь?

– Не знаю, – сказал я. – Я не вижу тебя.

– Плохо дело, – вздохнул Бабах. – Тебе понадобятся очки.

– Какие очки?

– Волшебные.

– Где я их возьму?

– Это говорится так – волшебные, – объяснил Бабах. – Волшебные очки – это когда ты не просто смотришь, а включаешь воображение. Все маленькие большие дети делают так. Берут какую-нибудь игрушку, включают воображение, и игрушка оживает. Можно не только разговаривать с ней, но и видеть. Попробуй.

Я попробовал, но у меня опять ничего не получилось. Бабах никак не хотел появляться.

– Придется заняться твоим воображением, – сказал Бабах. – Возьми игрушку.

– Какую игрушку?

– Любую. Да вот хоть эту юлу. Она здóрово похожа на меня.

– Эта юла поломатая.

– Как это – «поломатая»? – не понял Бабах.

– Ну, сломанная, – объяснил я. – Она поломалась, когда я был маленький.

– В таком случае возьми этот заводной автомобильчик, – сказал Бабах. – Надеюсь, он не поломатый?

– Нет, – сказал я. – Этот автомобильчик совсем новый.

– Знаешь, как его включить? – спросил Бабах.

– Знаю.

– Ну так включай, – сказал Бабах.

Я включил автомобильчик, поставил на пол, и автомобильчик поехал.

– Эх, здорово! – услышал я голос Бабаха. – Люблю прокатиться с ветерком!

Автомобильчик налетел на грузовичок с подъемным краном и заелозил колесиками на месте.

– Ба-бах! – радостно заорал Бабах. – Авария! Плакали твои права.

Я выключил автомобильчик и сказал:

– Это ты виноват.

– Да? – удивился Бабах. – Как прокатиться с ветерком, это я, а как авария – тоже я?

– Ты. Кто сказал «включи»?

– «Включи» и «устрой аварию» – это разные вещи, – сказал Бабах. – Мое дело маленькое. Включили меня – я поехал. А если кто-то не умеет дружить со мной – при чем тут я? «Человеческий фактор» – слышал такие слова? Так говорят про тех, кто не дружит со мной.

– Я включил не тебя, – сказал я, – а батарейку. Вот, смотри, – я перевернул автомобильчик, открыл крышку и достал батарейку.

– Симпатичный, – сказал Бабах и закряхтел от удовольствия. – Я самый-пресамый симпатичный на свете. Просто красавец! Чемпион мира среди всех симпатичных красавцев.

– Ты что же, батарейка? – удивился я.

– Ну а кто, по-твоему, спрятался внутри этой батарейки?

– Ток, – сказал я. – Электричество. – У меня вместо «электричество» получилось «электличество».

– А что такое электличество? – передразнил меня Бабах.

Я стал разбирать подряд все свои игрушки и спрашивать:

– И это, скажешь, тоже ты? И это, и это?

– И это я. И это, и эта поломатая юла, которую давным-давно пора выбросить на помойку, я, – говорил Бабах. – И даже ты – это тоже я.

Я был удивлен. Никогда не думал, что батарейки, пружинки, испорченная юла и даже я – все это Бабах.

– Ты обманщик и хвастун, – сказал я. – Самый-пресамый обыкновенный обманщик и хвастун. Не может быть так, чтобы всем на свете был ты.

– От обманщика и хвастуна слышу, – обиделся Бабах. – Я не виноват, что у тебя отсутствует воображение и ты не можешь увидеть, что всё на свете – я.

– Ты хочешь сказать, что был всем на свете даже тогда, когда ничего не было? – ехидно спросил я. – Даже этим автомобильчиком?

Бабах засопел, как испорченный насос.

– Молчишь? Знаю, почему ты молчишь, – сказал я. – Боишься, что я увижу тебя не какой-то батарейкой или пружинкой, а таким, какой ты есть на самом деле. Трус!

Зря я назвал Бабаха трусом. Он разозлился.

– Это я-то трус? Да я самый-пресамый храбрый на свете! Чемпион мира среди всех самых храбрых! Если не боишься меня, включай воображение. Представь, что мы сейчас находимся не в твоей комнате, а во дворе. Представил?

– Представил. – Нет ничего проще, чем представить себя во дворе дома, в котором живешь.