«А какие у него глаза!» - За те несколько секунд, что я была от него на расстоянии вытянутой руки, память запечатлела и длинные ресницы, и соболиный блеск бровей и яркие как звезды глаза.

Чего-то меня понесло.

Еще немного и начну писать стихи.

Вернулась к зеркалу и подкрасила ресницы.

Так-то лучше, Джимми-Джимми, ача-ача.

Вниз спускалась леди. Неторопливый шаг, болливудская улыбка, протянутая для приветствия рука.

Ни смущения, ни оправданий.

- Ильсия. Можно просто Сия.

- Санджай Датарайя, можно просто Санджай, - с небольшим замешательствомон пожал мне руку. - Вы завтракали?

Бабочки поселились в моем животе лишь от одного прикосновения мужчины.

- Сия? – Он поднял бровь, и в памяти мелькнуло, что это одно из шести положений бровей в танце. Кажется, так выражается счастье. Или тоска?

- Д-да?

- Пойдемте, позавтракаем?

- Пойдемте.

Он повернулся и направился к двери. Мой взгляд ощупал его всего, начиная от берета и коротко стриженных волос на затылке до… В общем, брюки на нем тоже сидели хорошо.

На улице нас ждала «Махиндра». Санджай открыл дверь джипа и подал руку.

Блин, ну как же ему идет пятнистая форма! И ладонь такая горячая.

- Куда мы едем? – спросила я, поняв, что мы свернули со знакомой дороги, ведущей в «Феникс».

- Завтракать, - просто ответил Санджай. – Я хочу показать вам особенности индийской утренней трапезы.

Мы двигались по тоннелю из сплетенных кронами деревьев. Лианы и пальмы росли так густо, что создавали полумрак. Я прочувствовала, как должно быть темно и влажно в настоящих джунглях.

- Это ботанический сад, – пояснил Санджай, не отрывая глаз от дороги, на которой царило оживленное движение. – А слева – знаменитый Центр медитации Ошо.

- О, йоги! – воскликнула я, вспомнив желание, записанное в дневник. У огромных ворот с рамкой-металлоискателем стояло несколько фигур в одинаковых бордовых одеяниях. – А давайте туда зайдем?

При этих словах лицо Санджая окаменело. Плотно сжатые челюсти, взгляд – строго перед собой.

- Вы хотите провести время в ашраме Ошо? – через минуту напряженного молчания спросил он. – Если да, то приготовьтесь сдать анализ на СПИД. Десять долларов.

- Это еще зачем?

- Правила Ошо просты – все свободны в выражении своих чувств и желаний. А если люди счастливы и расслаблены – это дает колоссальный выход сексуальной энергии. И каждый удовлетворяет ее по-своему.

- Там проходят оргии?! – невольно воскликнула я.

Санджай улыбнулся.

- Нет, от диких оргий уже отказались.

- А откуда вы знаете?

- Я там был.

Я подняла брови, по всем канонам индийского танца выражая любопытство.

- Вам сколько лет? – покосился на меня Санджай.

- Скоро двадцать.

- Когда будет двадцать один, тогда и поговорим о медитациях в Центре Ошо.

- В России совершеннолетие наступает в восемнадцать, и я уже держала в руках «Камасутру», - выпалила я.

- Пробовали?

Краска залила мое лицо. Полуопущенный взгляд выразил смущение. Я хорошая ученица и многое запомнила из уроков Анилы.

Немного помолчав, я гордо подняла голову. Чего это я смущаюсь? Да, я ни разу не была с мужчиной, но любопытство – одна из особенностей слабого пола. И потом, разве «Камасутру» не написал монах, ни разу не познавший женщину и испробовавший все сто поз со статуями?

- Санджай, вам сколько лет?

- Двадцать четыре, - ответил мой спутник. Брови на его лице ожили.

Ага, любопытно?

- Вот когда вам будет двадцать пять, я поделюсь с вами впечатлениями о «Камасутре».

Санджай громко рассмеялся.

- Что? – насторожилась я.

- На следующей неделе встречаемся. Мне как раз исполнится двадцать пять.

- Шайтан! Но раз уж мы так быстро перешли к вопросам секса, предлагаю друг к другу обращаться на «ты».