Однажды из Сибири пришел проект предполагаемой там железной дороги. Федор Иванович спрашивает меня: «Как думаешь, Васильев, какой уклон можно дать железной дороге?» Сказать «не знаю» я не мог, это значило погибнуть в его глазах, и я наобум ахнул: «Одну пятую будет достаточно». «Что ты, да ведь это гора будет», – и пошел к себе в кабинет. Потом я сам сообразил, какую чушь сморозил. Это значит на 5 верст одна верста подъема. Получается гора, и очень крутая.
Как-то он зовет меня, дает записку и говорит: «Сходи к Кинкману (магазин электрических принадлежностей на Гороховой улице), возьмешь по записке принадлежности и отвезешь все ко мне на дачу на Сиверской, там тебя встретят». Пошел к Кинкману, взял там все, что выписано было, – связали мне две корзиночки, – и отправился на вокзал. Сажусь в вагон и думаю: «заеду, а Сиверская велика, кто там знает, где дача фон Крузе, а встретит кто? Меня не знают, и я никого». В таком нерешительном раздумье доехал до Сиверской.
Удалось найти историческую справку, относящуюся к усадьбе Крузе.
При помещике Марке Николаевиче Быкове из состава вырского поместья была образована самостоятельная усадьба «Песчанка», созданная в конце XIX века по соседству с деревней Грязно. Само ее название указывало на местоположение – песчаный береговой обрыв реки Оредеж, окруженный сказочно красивым сосновым бором. Появление «Песчанки» открыло дачную историю этой местности: усадьба была распродана отдельными участками, самый обширный из которых приобрел присяжный поверенный барон Федор Михайлович фон Крузе. Сохранилось подробное описание «Песчанки» 1910 года и усадьбы фон Крузе: «На крутом песчаном берегу Оредежа среди леса находится усадьба владельца с господским домом, представляющая собой в архитектурном отношении большую художественную ценность. Особенно замечательны фасады, дом в древнерусском, вполне выдержанном стиле, с прекрасными архитектурными линиями, затейливыми башнями и переходами. В таком же выдержанном стиле возведены и остальные хозяйственные постройки. Чтобы составить себе понятие о степени роскоши упомянутой усадьбы фон Крузе, достаточно сказать, что оборудование усадьбы обошлось ему в 300 000 рублей, одна купальня на берегу Оредежа стоит 11 тысяч рублей. Вблизи усадьбы расположено несколько дач, отдаваемых на лето в наем. Прекрасная сухая местность, близость реки, обилие леса, тишина и отсутствие пыли создали из этого, хотя и отдаленного места удобный уголок для дачного пребывания». Сохранились фотографии усадебных построек и оригинального павильона-купальни, возведенного в модном тогда стиле модерн.
Выхожу из вагона на платформу, народа много, а встречающих, как и полагал, никого. Платформа опустела, народ разошелся, остался я один, хожу с корзинками в руках. Вдруг подходит ко мне некто, в золоченой ливрее, швейцар, похоже.
Спрашивает меня: «Вы от Федора Михайловича?» – «Да», говорю. – «Ну, так, пожалуйста», – и повел меня на двор.
Смотрю, карета – дверцу открывает этот швейцар: «Садитесь, пожалуйста». Я сел в карету, и она покатилась. Ехали верст 6, на реке Оредеж стоит великолепная дача, и тут же на реке электростанция своя, фон Крузе, значит. Передал корзиночки. Выходит его жена, приветливо говорит: «Ну, приехали, пойдемте, помоетесь и к обеду выходите». Отвела меня в комнату, мраморный умывальник стоит и на нем кувшины: один с прозрачной водой, а другой с розовой. Для чего употребляется розовая вода, не знаю, но, чтобы показать вид, что и я ею пользоваться умею, отлил немного в ведро, вымылся и выхожу в столовую. Огромный стол уставлен всевозможными яствами и винами, за столом сидит хозяйка, а в дверях – чернокожий лакей, глядит буркалами, точно съесть хочет. Он своим видом смущал меня больше всего.