– А если не так строго? Мы, всё-таки, не чужие люди.

– Маша. Для всех я – Маша. Раз уж ты так хочешь.

Выпаливаю с тяжёлым вздохом. Последние крупицы самообладания куда-то испаряются.

– Маша? – Савва окидывает меня долгим взглядом. – Нет, не подходит это сокращение.

Я пожимаю плечами. Не мужчине судить. Он-то себя Савелием перед друзьями не называет.

Я чуть усмехаюсь. Савелий и Марьям. Сошлись носители редких имён.

Я поэтому выбирала сыну обычное имя, простое. Чтобы в будущем ни проблем, ни насмешек не было.

Кирюша – прекрасное ведь имя. И я безумно люблю его обладателя.

А мама настаивала, что Елисей тоже чудесный вариант. И надо его выбирать. Чуть не извела меня этим именем.

Нет уж. Хватит меня одной.

Мне всё детство не нравилось моё имя. Одногодки коверкали, пока я не стала просто Машей представляться. В привычку вошло.

Пока я не встретила Савву. На работе все полным именем звали, по-деловому. Приходилось терпеть. А Дубинин…

Мне нравилось, как он меня «Марьям» называет. Раскатисто и нежно одновременно. По-особенному звучало.

Одёргиваю себя. Это всё в прошлом. Вот пусть и называет Машей.

Не подходит ему сокращение, видите ли.

А мне инвестор Дубинин не подходит.

Но я же терплю!

Даже сосредоточиться на работе пытаюсь, хотя это получается отвратительно. Ни строчки не понимаю из прочитанного.

Не подходит, блин.

– Почему? – поднимаю взгляд на Савву, поджимаю губы. – Ты сказал, что сокращение не подходит. Почему?

– Потому что, – флегматично отзывается мужчина. Откидывается на спинку, рассматривает меня. – Не твоё это. Маш – их куча. А Марьям это что-то особенное, редкое.

– Ага. А Мара так вообще уникальное. Одна и для одного. И… Ох.

Боже, спасибо.

Спасибище!

Я не очень религиозный человек, но сейчас в чудо готова поверить.

Тянусь за телефоном, который оживает. Юра звонит. Икнулось? Почувствовал, что о нём говорю?

Савва считывает надпись «муж». Мрачнеет пуще прежнего, улыбка в оскал превращается. Думал, что я вру?

Нет, дорогой, правда замуж вышла.

– Привет, милый, – отвечаю с улыбкой, стараясь сделать голос максимально слащавым. – Как ты? Так рада тебя слышать.

– Ох, какой приём, – хрипло смеётся Юра. – Слушает кто-то?

– Да, я тоже соскучилась.

– Слушает. Понял. Это даже хорошо. Значит, не сможешь мне отказать. Я в город приезжаю. Думал, может, увидимся?

– Что?

– Увидимся. Сегодня. Слышал, открылся новый ресторан. Может там посидеть.

– Юр…

Мне неудобно отказывать мужчине. Тем более, когда Савва пристально наблюдает. Словно каждое моё слово анализирует, запоминает.

Говорят, рано замуж по глупости выскакивают. Врут.

Я в двадцать замуж по любви выскочила.

А вот второй раз…

Второй – да, по глупости.

Я была растеряна, испугана и с бушующими гормонами. Ломалась под навалившимися проблемами. И Юра оказался рядом как нельзя вовремя.

Это был брак по расчёту. Никаких чувств и обмана. Просто так нужно было. И мне, и мужчине. Помогли друг другу.

– Не отвечай сразу, – просит Юра. – Подумай. И когда одна будешь – позвони с ответом «да».

– Юр, – я не сдерживаюсь, смеюсь. – Хорошо.

– Хорошо – поужинаем?

– Хорошо – я подумаю.

Мы с Юрой иногда встречаемся, когда он бывает проездом в городе. В основном из-за всякой бумажной волокиты.

Мы неплохо общаемся. Наверное, нас даже можно назвать друзьями. Поэтому я не против встретиться с Юрой.

Надо только время найти.

– Невежливо, Марьям Радомировна, во время работы с мужем разговаривать, – цедит Савва, дёргает уголком губ.

– А у меня перерыв. И он закончился.

Я выдыхаю, когда в комнату возвращаются остальные мужчины. Возобновляются переговоры.

Рабочая атмосфера вытесняет смятение из души. Я сосредоточена и собрана. И Савва больше не задевает меня провокационными вопросами.