— Хорошо, я верну тебе мобильный. Но нервничать тебе нельзя. Ткани сердца еще хрупкие, регенерация нарушена. И оборачиваться пока что запрещено. На какой срок — покажет только динамика выздоровления.

— Я тебя услышал. Пойдешь за мобильным, захвати, пожалуйста, кофе. И соберись уже с духом и скажи, как тебя звать, «не девочка на побегушках». А то я начну к тебе обращаться Моя Госпожа.

— А ты разбираешься в подчинении, — оценила она. — Я не против.

Я только медленно вдохнул, не в силах оторвать от нее взгляд, пока она шла к дверям. Вот же сучка… И с губ сорвался смешок, уж не знаю, по какому поводу. Противное сердце будто в теплый воск окунули, и оно защекотало в груди так, словно обросло шерстью.

Ведьма вернулась вопреки ожиданию с мобильным, кофе и целым подносом жратвы.

— И что я должен буду за все это сделать? — не смог сдержать я оскала.

— Как насчет заткнуться? — проворчала она.

— Не хами, — посоветовал со всей доброжелательностью, на какую только был способен. — Я же не всегда буду лежать в койке. А я очень злопамятный.

— Я в курсе, — усмехнулась презрительно она. — На самом деле я надеюсь, что пока будешь есть, не сможешь трепаться.

— Сразу захотелось объявить голодовку.

— Буду вливать внутривенно, — подняла на меня горящий взгляд ведьма.

7. 6

— Но так я ведь смогу трепаться и бесить тебя? — вздернул я бровь.

— Не все усваивается перорально, что-то потребует ректальных манипуляций.

— Больше угроз не осталось? — Я все не мог стянуть оскал. — Ты всегда такая горячая с пациентами?

— Зря ты такой самоуверенный. — И ведьма устроила еду у меня под носом с заботой, которую я не заслуживал.

— А я и не самоуверенный.

— Наглый. Нахальный, — заводилась она. — Так больше нравится?

— От тебя пахнет котом или мне кажется?

— Пропишу тебе седативные. От них болтать сил не будет и стоять — тоже.

— Новые угрозы, — наслаждался я открыто. — Я все запомню, Моя Госпожа. Проценты будут внушительные, когда придется платить. Но я с тебя все выжму.

Ее взгляд дрогнул, и она отвернулась.

— Прекрати фантазировать. Пульс разгоняется, — пробурчала. — Ешь. Потом кофе.

— Я не голоден.

— Я прошу тебя всего лишь поесть.

— Пойди поспи, — почти заботливо попросил я.

— А вдруг покушение? — И ведьма опустилась в кресло у стены.

— Ты меня не спасешь, — возразил серьезно.

Ведьма сделала вид, что не слышала, сосредоточенно глядя в экран мобильного, а я перевел взгляд на поднос.

— Мне бы несколько звонков сделать…

— Черт, я надеялась, что ты замолчал!

— Давай не будем давать повод тем, кто придет меня добивать, пристрелить и тебя? Если не можешь со мной расстаться, подожди в коридоре.

— Ты думаешь, что твое собранное из кусков сердце железное? — вытянула она шею, глядя на монитор. — Я не шучу, когда говорю, что тебе нельзя нервничать. Будешь дергаться, сердце не выдержит, и снова ляжешь на операционный стол. И так по кругу. Только шансов у тебя…

— Я понял, — перебил ее. — Тогда верни мне ту сестричку в преклонном возрасте. С тобой мы угробим мое сердце быстрее, чем я мобильник в руки возьму.

— Придется научиться терпеть меня, — отрезала ведьма. Но все же поднялась и сосредоточенно подошла ко мне. — Запиши мой мобильный. Если будет плохо…

— Я позову престарелую сестричку, — уперся я. — А если скучно — попрошу позвать тебя.

И зачем-то скосил взгляд на ее задницу под халатом, когда она развернулась к двери.

***

Я собралась и выбежала из больницы так, будто за мной черт гнался. Понимала, что нужно успокоиться, но не выходило. А хуже всего — сердце младшего Князева разгонялось не от того, что нервничал он! Такому матерому волчаре наши перепалки никогда бы не пошатнули ни одного нерва.