— Давай не будем.

Я успеваю съесть цитрусовый суп — неплохо, но я бы добавила туда кусок мяса, — допить облепиховый лимонад и смириться с тем, что стейков в меню не ожидается.

— А почему ты замуж не вышла? — спрашивает эта невозмутимая девушка.

Совсем как старший братец. Мастера выбивать почву из-под ног. Даже вопросы задают похожие.

— Не было подходящей кандидатуры.

— Типа Влада?

— Угу, типа Влада, — даже не спорю. — Твой брат замечательный, но мы не смогли бы жить вместе.

— Он бы ни с кем не смог, его лечить надо от трудоголизма. Ты дольше всех выдержала. Остальные девушки… — она отмахивается, словно от назойливой мухи. — Ай, всё. Бесит он меня. Праведник, блин. Знаешь, мне кажется, он только тебя одну и любил по-настоящему. С другими вообще не считается. Меня тут одна в интернете нашла и как начнет рыдать, что жизни без него не представляет, а он ее видеть не хочет.

Внезапно Алиска оборачивается на столик в двух метрах от нас, куда как раз садится новая парочка, и лицо её вытягивается. Девушка задерживает дыхание как перед прыжком под воду, закусывает губу.

— Что такое?

— Там Макс…

И вот это — герой-многоженец?!

Я, не скрывая своего любопытства, рассматриваю тщедушного паренька в круглых очках, которому не вегетарианством нужно увлекаться, а поедать калорийные шашлыки, заправленные майонезом. Он не просто худощав — тощ до неприличия. Нелепая коричневая рубашка болтается на нем как на вешалке. Светлые волосы неопределенного оттенка зализаны и затянуты в тоненький хвостик.

Он отодвигает стул своей спутнице, которая — очевидно — приходится ему женой. И я фигею окончательно.

Потому что она так же красива, как Алиса. Роковая такая красота. Черноволосая, чернобровая, с алыми губами. Худенькая, если не считать едва заметного животика.

И вот ради этого… этого…

У меня кончается словарный запас.

Интересно, а если я окуну его в тарелку с супом (который заботливо принесу с собой), меня повесят на доску позора этого чудного заведения?

— Может быть, уйдем? — пищит побледневшая Алиса. — Я же знала, что это любимое место Макса, но не думала, что он придет сюда именно сегодня! С ней…

— Пойдем, без проблем.

Мы расплачиваемся и поднимаемся максимально бесшумно. Проблема только в том, что герой-любовник нас не видит, а потому крепко — совсем не из необходимости — целует в губы свою жену. Между ними искрит. Этого невозможно не заметить.

Алиса выбегает на улицу и закрывает лицо руками. Плечи её вздрагивают.

Наверное, точно так же выглядела я сама ещё вчера, когда постыдно разрыдалась после общения с Владом. Жалко. Безнадежно.

Проблема заключается в том, что если бесшумный побег был никем не замечен, то после поцелуя Алиса начала сбегать слишком активно — чем привлекла внимание своего неблаговерного.

Тот выходит следом, осматривается через гигантские линзы очков.

— Лисенок! — Он хватает её за локоть. — Я не знал, что ты тут!

— Убирайся, — шипит она. — Уходи, я тебя прошу! Ты же сказал, что вы совсем не целуетесь! Тебе якобы тошно её целовать, не, не помнишь?! Маш, поехали куда-нибудь. Пожалуйста!

— Ты подумай, как мне её не целовать, если она плачет постоянно? Говорит, жить не хочет без меня. Грозится всякие ужасы сотворить, если уйду…

Я обреченно вздыхаю. История настолько избитая, что подобное даже по телевизору давно не показывают. Разумеется, все без исключения неверные мужья со своими супругами остаются по необходимости. Связанные обязательствами. Этакие рыцари в постиранных заботливыми женами трусишках.

Максимка картинно заламывает руки и якобы готов броситься Алисе в ноги. Правда, не бросается. Бережет модные джинсы.