Однако, в эту секунду ей стало понятно кто такой Чернов. Догадка обожгла, c одной стороны возмутив, а с другой приятно опалив внутренности расплавленным, но тут же заставшим воском.

Золотарев не дал ей ни возразить, ни удивиться, ни даже рассмеяться этой претензии. Он воспользовался моментом и притянул ее к себе, заключив лицо в плен горячих ладоней и поцеловал так, как никто прежде. Даже он сам в тех далеких, почти забытых воспоминаниях.

Он обрушился на ее губы, сминая раз за разом в болезненном и все же приятном прикосновении; делал это яростно, зло и требовательно, заставляя прижиматься к себе, цепляться, стонать и желать чего-то большего – запретного и сладкого. Ведь как только Артем получил то, чего добивался – стон, протестующий о боли и невозможности противопоставить что-то, его движения губ стали другими. Нет они не перестали быть требовательными, но позволили наслаждаться лаской и растворяться в ней.

– Ира! – выдохнул Артем, сначала уперевшись в ее лоб своим, а потом прижав к себе в каком-то сильном жесте. – Ирка!

Она не хотела спрашивать ни о чем, приходя в себя в его объятиях. Ее сердце стучало, как бешеное, путая мысли, а тело не желало остывать и, откровенно говоря, Назарова даже не думала об этом.

– Где малышня?

– Дома.

– А муж?

Этот вопрос отрезвил Иру лучше, чем холодный душ, ведь в нем прозвучала насмешка. Он же заставили Иру проглотить тошнотворный ком, подкативший к горлу.

– В командировке, – ответила она, отстраняясь от него.

Глупо было чувствовать себя так – испытывать стыд за возможную распущенность, но ведь она сама создала эту версию реальности. Впрочем, Артем лишь подогрел в ней это чувство, а потом и вовсе ухудшил ситуацию.

– Заметил Чернова с кем-то очень похожим на тебя.

Он окинул ее взглядом, тем самым сжигая последние остатки Иркиной истомы.

– Ты следил за ним?

Он дернул плечом, не то отрицая, не то отмахиваясь и тем самым говоря, что не видит в этой маниакальности ничего такого.

– После слов Илюхи надумал себе черт знает чего. Решил…

Илюха. Он говорил о своем мерзком адвокатишке, вывалившем в помоях в ее и его глазах,

– Дать мне карточку, – перебила его Ира, опаленная внезапной догадкой, – чтобы посмотреть, как быстро я исчезну с деньгами?

Выражение его глаз подсказало ей, что она оказалась права в своем предположении. Это была проверка и ничего больше.

– Я думал не об этом.

Щелчок пощечины залил собой улицу, внезапно смолкшей Москвы. Ира развернулась и пошла к дому. Она достигла двери в какой-то очень короткий промежуток времени, открыла ее и взбежала по лестнице.

– Ира? – спросил мальчишка, стоило ей вбежать в квартиру и сползти по стене коридора. – Почему ты плачешь?

Ира качала головой. Артем появился в ее жизни во второй раз, как и семь лет назад заставил испытать какую-то невероятную гамму чувств и эмоций. Как и семь лет назад ей было интересно и весело с ним. Он возмущал и шокировал, заставлял злиться и притягивал к себе. Как и тогда все закончилось поцелуем, слезами и ноющей пустотой внутри.

– Ира! – забарабанил в дверь Золотарев. – Открой дверь!

– Ир, кто это? – Лешка потряс ее за плечо, продолжая заглядывать в лицо. – Кто там?

Назарова пришла в себя стоило только проморгаться, как следует и увидеть испуганные глаза ребенка. Сколько она его помнила Леха никогда не унывал, был рассудительным и уж тем более не боялся ничего, а тут смотрел так словно столкнулся с одним из кошмаров.

– Все хорошо, Леш, – попыталась успокоить его Ира, обещая себе, что разберется в увиденном обязательно, но как только отвадит от их двери одного орущего кота. – Это мой босс-придурок.