В тот момент я с благодарностью слушала рассказы Вейна о прошлом. Это помогало мне не думать о своём горе. Его голос убаюкивал, расслаблял… И отчего-то я была уверена, что никому и никогда, кроме того печального июньского вечера, Вейн не рассказывал всего этого. Ни Питеру, ни Блейку, никому… кроме маленькой испуганной и одинокой девочки, лежащей рядом с ним под одеялом.

Наверное, он нравился мне и до этого, но вот с того момента он больше не нравился мне. Я его полюбила. Именно не влюбилась, а полюбила. Так сильно и отчаянно, как может любить одинокий и никому не нужный ребёнок единственного человека, который у нему неравнодушен.

И с каждым годом эта дикая привязанность, эта потребность быть рядом с ним, словно он был каким-то моим родственником, или другом, без которого я не могла жить, росла в геометрической прогрессии. И, конечно же, я никогда не думала, что когда-нибудь между нами всё закончится вот… этим. Моей к нему ненавистью. Его одержимым желанием заполучить меня в качестве… Господи, да я даже не знаю, зачем нужна этому жестокому человеку?! Кажется, что он просто хочет… иметь надо мной власть. Хочет, чтобы я бегала за ним как собачонка и ждала, когда он соблаговолит посмотреть в мою сторону. Хочет привязать меня к себе, не давая ничего взамен…

Что ж. Такого не будет! НИКОГДА!

Да, я была слаба, когда поддалась искушению. При встрече с ним на дне рождении брата оказалось, что я не готова сопротивляться. Но… теперь, после его наглого шантажа, я уверена. Я просто уверена, что между нами никогда больше ничего НЕ будет!

С этими отчаянными мыслями я кое-как прожила выходные и в понедельник отправилась на ненавистную работу.

Я всегда мечтала проектировать дома, и в голове у меня всегда было слишком много нереализованных идей. Признаться честно – я не желаю бизнесу отца удачи. Да, с моей стороны это неблагодарно и подло желать собственному отцу разорения, но… Мне кажется, что если его компании не станет, то и я тоже… буду свободна. Смогу, наконец, устроиться в другую фирму, или переехать в Лос-Анджелес, как я того и хотела когда-то…

- Карен, - ко мне в кабинет без стука входит секретарь – пожилая миссис Уорен. – Тут тебе букет доставили.

Я смотрю на часы.

Девять утра десять минут. И кому понадобилось…

Сердце замирает на мгновение, а потом начинает стучать быстро-быстро, разом прогоняя из головы утреннюю дремоту.

Отчего-то я неким шестым чувством тут же понимаю, кто именно прислал мне цветы.

- Ладно, - киваю стоящей в дверях женщине. – Заносите.

Та и бровью не ведёт – лишь пропускает ко мне в кабинет курьера с шикарным букетом белых пионов.

К нему прикреплена записка.

«Я»

Хмурюсь и верчу её в руках.

Просто «я»? И всё?

Ну ладно… Это странно, конечно, но… мне некогда разгадывать идиотские ребусы! У меня тут, между прочим, работа! Важная! Я беру в руки первый попавшийся листок бумаги. Номенклатура на бетонные изделия. Которую я должна перепроверить. Вздыхаю.

Хорошо. Быть может, моя работа и не такая уж важная, но Вейну никто не давал права отвлекать меня от…

- Тут ещё один, - моя дверь снова распахивается.

Я привстаю из-за стола.

- Что?

- Да-да. Ту ещё один курьер.

Теперь уже розы чайного оттенка оказываются в моём кабинете. На этом букете тоже есть записка.

«хочу»

Надеюсь, он там не письмо эпохи Шодерло де Лакло написал? Иначе у меня тут просто не хватит места…

Ещё через два часа все мои десять квадратных метров личного пространства оказываются заставлены вазами с различными цветами. В ход идёт всё: сирень, лилии, гладиолусы и даже подсолнухи с кактусом.

На появление кактуса я невольно улыбаюсь, но тут же одёргиваю себя. Нет, этот идиотский жест не должен меня трогать!