- А крутую вы кличку для шефа придумали – робот! - радуется молодой травматолог. – Наш тоже на такого бывает похож. Расскажите еще что-нибудь. Веселые вы ребята. У нас смена только что началась. А как начнется, так и пройдет, - примета такая есть.

Мы с коллегой переглядываемся. Я прямо читаю в его глазах отражение своей мысли: «Если бы это была только кличка!»

Так что нам с Пашей не до шуток. Что будет завтра? Такой престижной работе точно не соответствует программер с вывихнутым пальцем и секретарша с разбитым лицом.

Но главное - не начать завтрашний рабочий день с опоздания. По дороге к выходу я раскрываю в телефоне файл номер один и смотрю домашний адрес коллеги. Далеко же он забрался – общежитие на другом краю столицы, часа два добираться, навскидку. Да два часа обратно - утром. А спать когда? И явно не по дороге к себе домой он возле меня оказался.

Я вспоминаю, что папа сегодня работает в ночную смену, а значит, на одного человека в тесной квартире меньше. Поэтому решаюсь, в качестве благодарности моему спасителю, пригласить его поужинать у нас, чем Бог послал, и даже переночевать.

Смотрю: у него глаза заблестели, и улыбка расплылась от уха до уха.

- Не знаю, что ты о моем предложении подумал, - считаю нужным пояснить, - но я просто хочу облегчить твое существование сегодня. Из человеколюбия. Но чтобы ты понял: у меня полная квартира народу.

Пашина улыбка гаснет, но он на удивление легко соглашается и слегка краснеет. А он ничего так, не вредный. Или жилищные условия у него совсем плохие.

Открываю дверь своим ключом и с порога говорю в глубину квартиры:

- Всем привет! Я не одна.

Мы раздеваемся в тесной прихожей. Скоро в дверном проеме показываются три головы. Тихо ахают и убираются обратно. Целиком первой показывается моя мама и церемонно здоровается.

Я представляю Пашу и коротко говорю о том, что мы оба сегодня перешли работать в новую фирму. Мама смотрит то на меня, то на коллегу и обратно, и вдруг говорит с ужасом:

- Вы там подрались, что ли?! Или у вас теперь такая работа?!

- Нет, что ты! На меня напали, но Павел меня спас.

Тут я вспоминаю, что у меня разбита губа и даже вижу, что немного испачкала кровью единственную белую блузу. И удаляюсь в ванную. Смываю кровь с маленькой ранки, разглядываю себя и решаю, что со мной ничего страшного не случилось, а небольшая припухлость на губах мне даже идет.

Застирываю кровь, развешиваю блузу для просушки в коридоре и возвращаюсь на кухню в домашнем халате. И застаю здесь такую картину: обе мои старшие сестры-двойняшки, разодетые в лучшие наряды, вьются вокруг моего Паши, подливая ему еще половничек вкусного супа, подсовывая новый кусок мяса, настругивая бутерброды и накладывая кубики льда на пострадавший в ночном бою палец.

И восторгаются его доблестным поступком, мужественным обликом и прекрасной душой. Мне даже показалось, что я здесь лишняя. Ладно, иду организовывать герою постельное белье – спать он будет здесь же, на раскладном диванчике на кухне. Больше особо негде.

Ночь прошла беспокойно – сестры на своих кроватях в нашей общей комнате бесконечно перешептывались, обсуждая все новые и новые достоинства молодого человека, как снег на голову свалившегося на диванчик на их кухне.

Сам Павел тоже долго не спал. Это я поняла по звукам, доносящимся из его места дислокации, и свету, пробивающемуся сквозь стекло в кухонной двери. Похоже, он несколько раз принимал обезболивающие таблетки, которые ему оставили и накладывал на палец все новые кубики льда из холодильника.

Мне же, когда удавалось забыться сном, виделся перед глазами высоченный, как шкаф и такой же прямоугольный и несгибаемый босс-робот. Я и во сне думала, как он там совсем один в тиши гигантского здания прверяет свои системы, и мне опять хотелось плакать, даже не знаю, почему. Главное не проспать, - осознаю последнюю мысль, проваливаясь в темноту.