Вдруг кто-то невидимый из-за густой тени, хватает меня за плечо. Цепкие крючковатые пальцы достают, кажется, до самой кости. Я кричу от боли и ужаса. Отмахиваюсь сумочкой прямо в лицо нападавшего и жалею, что не купила, например, бутылку шампанского – с ней удар по черепу оказался бы гораздо эффективнее.

Мне, к сожалению, тоже слегка достается – чувствую соленую кровь на губах.

А потом нападавшие – их оказалось двое – слегка помахав кулаками в другую сторону от меня, с тихими стонами ложатся отдохнуть прямо на снег. Оказывается, меня спасают!

Выныриваю на освещенное фонарем супермаркета место, за мной на свет шагает… да это же Паша!

Я радостно бросаюсь ему на шею. Но слышу стон и сдавленное ругательство. Отпрянула. Да, мой спаситель выглядит не очень, бледный какой-то и руку бережет, правую.

- Вывих, похоже, - цедит он сквозь зубы, - чтоб его.

Я смотрю на кисть его руки и вижу указательный палец в непривычном положении и отек, увеличивающийся прямо на глазах.

- В травматологию, - командую я. – Кстати, клиника всего в двух кварталах отсюда. Дойдем?

- Конечно, - Павел бодрится, но похоже, ему плохо.

- Ты меня спас! – благодарно заглядываю ему в лицо. – Эти бомжи совсем обнаглели. Я могла бы остаться без сумочки, самых важных документов, банковской карты. Ну, и без телефона, конечно. Ужас.

Паша приосанивается. Интересно, а что он вообще здесь делал?! Насколько я помню, живет он совсем в другом месте. Ладно, не буду спрашивать, а то вся интрига пропадет.

- Что будем делать с теми двумя? - он светит фонариком на чуть виднеющиеся фигуры.

Одна из них умиротворенно храпит. Другая активно пытается растолкать первую. Если вызвать полицию, придется не один час потерять на объяснения и протоколы. Отворачиваюсь от них. Вот же мерзкие люди! У меня до сих пор сердце не на месте.

Паша берет меня под руку, но у меня такое чувство, что это я его веду, а не наоборот, и что его слегка пошатывает. Вдруг замечаю шикарный черный автомобиль, стоящий практически на нашем пути, в начале оживленной улицы. У машины не включены никакие осветительные приборы, но то, что работают двигатель и печка (скорее всего) – заметно по вьющемуся на ветру дымку. Скоро различаю и человека за рулем.

Этот водитель наверняка видел, как бомжи напали на меня, - думаю. – Лобовое стекло четко направлено в ту самую сторону. Значит, он мог и видеть, как Паша храбро ринулся на мое спасение. Попрошу автолюбителя подвезти нас до больницы, пока коллеге совсем не поплохело.

Подходим к машине, и я наклоняюсь к лобовому стеклу. В ту же минуту машина трогает с места назад, шустро так, чуть не проехав по моим ногам, и резко включает мощные фары, из-за чего мне остается только плотно зажмуриться. И Паша прислоняется ко мне. Когда я проморгалась и смогла раскрыть глаза, машины как и не было здесь никогда.

13. Глава 12

Доходим до больницы без приключений. Здесь бригада медиков довольно быстро вправляет Паше палец на нужное место. И чуть медленнее надевают на кисть руки что-то вроде гипса, только не полностью закрытого сверху. Паша (и палец) держатся молодцом. Я стою здесь же, рядом, как группа поддержки.

Травмированному рекомендуют дней пять-семь держать руку в покое, привязанной к повязке, перекинутой через шею, и спрашивают, нужен ли больничный. На лице моего коллеги попеременно отражается целая гамма эмоций, и все негативные. Наконец, он отвечает, что больничный не нужен и поясняет:

- У меня сегодня первый рабочий день. Был. Даже не полный. Наш робот меня не поймет. И начальник отдела - тоже. Хоть одной рукой, но должен кодить. Голова тоже вроде целая.