Черная Орхидея: Приди и возьми меня.

Ее мольба просачивалась сквозь слова. Это ослабляло мою бдительность, принуждало хотеть то, чего я не имел права желать. А мне неутолимо хотелось узнать, каково это: снять с Лолиты ее платье, распеленать, будто драгоценный подарок, зарыться пальцами в волнах густых волос. Хотел видеть ее обнаженной. Слышать звуки, которые доносились из динамика во время нашего единственного бессловесного разговора по телефону.

Я хотел попробовать ее на вкус.

Я хотел ее.

Хотел! Хотел! Хотел!

Мистер А: Я вынужден напомнить тебе о соблюдении сохранности анонимности.

Она не простит мне, если узнает мою тайну, поэтому я ответил ей окончательным безапелляционным отказом.

Теперь же, когда она пошлет меня прямиком к дьяволу в пекло ада, я смогу погрузиться в ледяную воду и алкоголь…

Я на это рассчитывал.

Однако Лолита не собиралась сдаваться.

Ее следующее сообщение поступило не позже, чем через несколько секунд.

Черная Орхидея: Я завяжу себе глаза.

В горле застрял острый ком. Волна пламени прокатилась по моему телу от нового, запретного образа, который мне предоставила Лолита.

Она лежал голая в своей постели, и шелковая лента прикрывала ее глаза. Она дрожала от предвкушения, ожидая, что незнакомец вот-вот войдет и опустит свои руки на ее нежную, бархатистую оливковую кожу.

Черная Орхидея: Я оставлю дверь открытой. Ты можешь войти, схватить меня и трахнуть. Так сильно, как только пожелаешь. Где угодно. У стены, на кухонном столе, на кровати. Это неважно. Меня не волнует. Просто заставь меня кричать. 

Возбуждение накатило на меня подобно сейсмической волне. Пенис пульсировал внутри удушливой парусиновой ткани брюк. Пошатнувшись, я рухнул на диван и откинулся на спинку, жадно глотая раскаленный воздух. Поклонская подвергла меня очередному, бесчеловечному эксперименту, испытывающему мою врожденную доброту… или что там еще оставалось внутри меня и помогало бороться со жгучим рвением запрыгнуть в машину и помчаться к дому Лолиты.

Она верно подметила.

Я бы взял ее на любой доступной поверхности и выжал все до последней капли удовольствия, превращая в дрожащее и хныкающее месиво, неспособное к связной речи…

Бл*ть.

Это выше моих сил.

Я соскочил с дивана. Схватил ключи от машины и уже стоял у входной двери, натягивая куртку. Вдруг в голове пронеслось воспоминание о Поклонской в баре. Грязный ублюдок попытался уговорить ее уйти с ним, после чего ее глаза заблестели от непролитых слез.

О, этот печальный и пустой взгляд, въевшийся под корку моего сознания.

Это воспоминание до сих пор грызло мою плоть.

Я тяжело привалился к стене, чувствуя себя побежденным.

Что отличало меня от бездушного «одноразового» любовника?

Судя по вызванной алкоголем просьбе Лолиты, она намеревалась переспать с кем-нибудь этой ночью, так или иначе. Независимо от того, стал бы этим счастливчиком здоровенный гадкий слизняк в баре, или кто-то другой. Она стремилась к тому, чтобы закончить слезами еще более опустошенной и одинокой.

Какой монстр мог воспользоваться ее эмоциональной уязвимостью, чтобы утолить собственную похоть, рвущую на куски?

Я.

Я едва не пересек порог дома, чтобы поступить с любимой женщиной по-свински.

В конце концов, я сделал глубокий вдох и снял куртку. Наполнил в стакан бренди и вернулся в гостиную, чтобы отвергнуть Поклонскую в очередной раз.

Мистер А: Я не могу дать тебе то, в чем ты нуждаешься.

Ее унылый ответ пришел спустя несколько часов глубокой беззвездной ночью.

Черная Орхидея: Я знаю.

12. Глава 11

АЛЕКСАНДР

На следующее утро я так страдал от похмелья, что был не в состоянии подняться с кровати. Свирепая головная боль тот час напоминала о себе. Во второй раз в жизни я был вынужден отпрашиваться с работы по болезни. Конечно, в первый раз я притворствовал. Сейчас же искренне надеялся, что аспирин избавит меня от страданий в ближайшее время. Мои физические недуги, вероятно, не помешали бы работать в любой другой день. Однако перспектива увидеть Лолиту вгоняла в ужас и стыд.