Барновский понимал, что сейчас нужно уехать из дома Влада. Ведь если останется до утра, то вновь пойдет к Полине в комнату. И на этот раз не остановится, наплюет на весь мир, а девчонку присвоит.

***

— Уезжаешь, Слава?

Влад Архипов смотрел на Барновского так, будто знал обо всем, что случилось в комнате его дочери. По крайней мере, Славе так казалось. Еще несколько часов назад общаться с Владом было легко, Барновский чувствовал, если не родство по отношению к Архипову, то что-то похожее на братство. А сейчас все изменилось. Слава был тем человеком, который спал с дочерью Архипова. Более того, у Славы были планы на дальнейшие отношения с Полиной.

И что делать? Нет, он не конченый урод, чтобы чесать языком с Владом и рассказывать ему о том, какое белье было на Полинке. Все это блеф. Слава пойдет иным путем.

— Да, Влад Романович, пора, — кивнул Барновский и крепко пожал руку друга, — благодарю за гостеприимство.

— Надеюсь, в следующий раз твой визит к нам продлится гораздо дольше, — кивнул Архипов и приобнял жену.

Слава улыбнулся хозяйке дома. Ария Борисовна, хрупкая и изящная, казалась Славе удивительной. Скорее всего, это семейная черта Архиповых. Потому что и Поля тоже удивительная.

— Разумеется, — пообещал Слава.

— А вы приезжайте к нам с семьей, Слава, — беззаботно предложила Ария Борисовна, — у нас очень красивые места. Уверена, вашей супруге понравится здесь.

— Да вы знаете…, — начал Барновский.

— Вратислав Павлович, пора, — за спиной вырос Белый, а Слава осекся. Нет, о жене говорить не самое подходящее время, потому заместитель губернатора еще раз распрощался родителями Поли и сел в машину.

На протяжении всего пути до города, Слава размышлял. И слова Арии Борисовны врезались в мысли. Его пригласили в дом Архиповых, уже с семьей. А поездки с семьей — это совсем иной уровень.

Слава взглянул на свою ладонь. Обручальное кольцо намертво приклеилось к безымянному пальцу. Еще вчера он не замечал этот символ брака и статуса. А сегодня украшение ему мешало.

Барновский решительным жестом вынул телефон из кармана пиджака. Вера звонила десять раз. Что ж, вот теперь у него есть время на разговоры.

Однако первый звонок Слава сделал отнюдь не Вере, а Захарову.

— Геннадий Альбертович, — после длинных гудков ему все же ответили, значит, Захаров настроен на общение, — доброй ночи.

— Вратислав, ты мне вне рабочего времени позвонил, чтобы доброй ночи пожелать? — резко, в своей обычной манере, рявкнул Захаров. — Что у тебя с поездкой? Какие результаты?

— По результатам отчитаюсь завтра, Геннадий Альбертович, — спокойно ответил Слава, истерики старика он переваривал спокойно, за столько лет уже и не реагировал на них, особенно, если ставил перед собой определенную цель. А сейчас у Славы имелась эта самая цель, — звоню вам по делу личного характера.

— Опять Вера? — вздохнул Захаров.

Слава промолчал. Геннадий Альбертович знал практически все об отношениях Барновского с женой. Все, что хотел поведать Слава и чего не хотела скрывать Вера.

— Так, ладно, ясно, что не телефонный разговор, — тяжело вздохнул Захаров. — Ты когда сможешь подъехать?

— Уже в пути, — сообщил Слава, прикинув, что у шефа он будет уже через три часа. Пару часов на задушевные беседы. И три часа обратно. К полудню, если все пройдет гладко, Слава будет уже обедать с Полиной в ресторане.

— Добро. Жду, — согласился губернатор Захаров и закончил разговор, но прежде Слава четко расслышал старческий голос, обращенный к помощнику: — Верку приведи!

***

Слава понимал, что с женой в первую очередь должен пообщаться сам. Без свидетелей. Но, как выяснилось, и Вера играет не по правилам. Потому, на чувства Веры Геннадьевны ему глубоко плевать. Да и времени было в обрез. Звонок ее отцу был крайним шагом. Пусть, наконец, Захаров приструнит дочурку, чтобы та не лезла в личную жизнь Барновского, потому что терпение у Славы закончилось.