Заговорил… А толку?! Так и отдал виконт единственную дочь за наследника баронства, которое и на карте-то без увеличительного стекла не разглядишь!.. Да и сама она… Красивая, как вершины Небесных гор, изящная, образованная. Дался ей Орвик Анней? Ей, наверное, какого-нибудь графа ирейского хочется!

В голове шевельнулась предательская мысль: знай девушка, кем он является на самом деле, может, и не смотрела бы сквозь него… Твою светлость, а выдай он себя за принца Эйверика и выиграй войну?.. Да на весь Эверран, наверно, не нашлось бы женщины, не пожелавшей отдать ему руку и сердце! Не прятал бы глаза брат, не молчал бы отец… Проклятье!.. Может, прав был Амат тогда, говоря о долге перед страной, перед друзьями, бившимися вместе с ним в Асавеле?..

Снова сдавило горло, показалось, что перерубленная некогда ключица начинает ныть. Одуряющий запах черемухи, ухитрившийся просочиться даже в здание трактира, вдруг перестал ощущаться. Вместо этого повеяло терпкой горечью сосен. Амат еще что-то говорил, только голос его звучал теперь словно издалека, сливался в бессмысленный шелест. Арко видел перед собой их лица, такие, какими они были в ту самую, последнюю ночь перед битвой в долине.

Когда восстание только началось, войско Рене Сигвальда насчитывало почти тысячу человек, Арко даже не со всеми успел познакомиться. Теперь их осталось меньше двух сотен… За минувшие полтора месяца они стали для него семьей. Арко помнил каждого по имени, узнавал по голосу, по звуку шагов… Алый отсвет костров выхватывал из безлунной темени их лица, добавлял меди эмблемам на одежде. Над лагерем клубился едва уловимый шелест струн, и тихий голос Таялы заставлял что-то в душе трепетать. Колдунья пела о чести и верности, которых не в силах отнять ни один враг. О победе, за которую не жалко отдать жизни…

К мелодичному женскому голосу примешивались другие. Хрипло, не в лад, путаясь в словах… Только какое это вообще имело значение? Стихи, сложенные кем-то еще во время войны с Отступником, были известны всем, затерты, как старая монета. Но именно сейчас Арко Сигвальд по-настоящему начинал понимать их суть. И эти люди, каждый из тех, кто был рядом той ночью, понимали, о чем шепчут струны. Понимали, чувствовали, верили…

Небо, неужели они хотели бы, чтоб один из них спустя восемь лет обманом присвоил себе венец Фениксов?! Теперь не спросишь… Почти все участники восстания магов погибли, а тех, кто выжил, раскидало по всему континенту, и об их судьбе Арко ничего не знал.

Он заставил себя вынырнуть из воспоминаний. Надолго ли это у него получится?.. Запах вековых сосен и пение труб в последние дни так и преследовали наследника Сигвальдов. Стоило задуматься, отвлечься от повседневных проблем, и накатывало, накатывало…

Кажется, Амат замолчал уже давно. Сидел, уставясь куда-то поверх плеча Арко, судорожно сжимал ручку глиняного кувшина. Будущий граф даже оглянулся, пытаясь понять, что примечательного брат мог там заметить. Ничего не обнаружил, конечно, и вновь посмотрел на Амата. Что-то изменилось в его лице, губы были сомкнуты в тонкую бледную линию, отчетливей проступили скулы. Твою светлость, что это с ним?

– Тэйм? Эй, ты что?

Амат моргнул и перевел глаза на собеседника, словно лишь теперь заметил его присутствие.

– Что?.. Нет… Все в порядке, – отрывисто бросил он и залпом допил содержимое кружки. Налил по новой, едва не опрокинув кувшин. Остекленевший взгляд бессмысленно обшаривал полупустой обеденный зал.