Полина вкратце описала историю знакомства с Иваном Михайловичем, а также практически слово в слово пересказала всё то, что услышала от него во время чаепития в поезде и при встрече на рынке. «Приехал к брату погостить, как и каждое лето; жена и двое взрослых детей остались в Москве. Архитектором работает. Любит варенье из морошки. Что же ещё?» Следователь всё это время внимательно слушал девушку, не проронив ни слова.

– Что ж, спасибо. Это всё, что вам известно?

– М-м-м… – Полина замолкла на пару секунд и, закусив нижнюю губу, попыталась вспомнить упущенное. – Да, это всё.

– Тогда благодарю за содействие. Оставьте свои контактные данные, пожалуйста, – Богдан достал блокнот с карандашом и протянул его девушке. – Возможно, в дальнейшем будут снова нужны ваши показания.

– Конечно, давайте, – девушка старательно вывела свой номер и инициалы на бумаге, после чего вернула блокнот. – А почему это исчезновение так заинтересовало Москву?

– Простите? – удивлённо переспросил Богдан, явно не ожидавший ответного допроса.

– Вы работаете в следственном комитете в Москве. У вас в удостоверении указано, – Полина не спрашивала, а утверждала. – Комсомольск – относительно крупный город. Неужели у них не хватает своих кадров, чтобы найти одного человека?

– Боюсь, что это не единственный случай такого рода. Согласно данным, которые мы получили по запросу после пропажи гражданина Котова, оказалось, что в городе уже не первый год регулярно исчезают люди, – тут следователь замялся. – Да и к тому же, по правде говоря, Котов был близким приятелем одного важного начальника в управлении. Учились они с ним вместе, что ли. Так что дело взято под самый высокий контроль в Москве.

– Вот как, – Полина обеспокоенно посмотрела на Богдана. – Хотите сказать, в округе маньяк?

– Этого я не говорил, – отрезал следователь. – Меня прислали сюда определить, так это или нет. Не стоит делать поспешных выводов.

Оба замолчали. Полина стояла, скрестив руки на груди, и внимательно смотрела на мужчину, чей взгляд был прикован к ножу, лежащему возле миски с овощами. Казалось, он задумался о чём-то. Наконец девушка спросила, напряжённо улыбаясь:

– Вы же не думаете, что это я?

– Что? Боже, нет, – Богдан коротко рассмеялся, словно по уставу, и присел на краешек столешницы. – Я уже навёл о вас справки. Одна женщина в городе сообщила, что в доме на отшибе, где живёт некая Инга Хромова, с недавнего времени находится её племянница, знакомая с нашим пропавшим. Оставалось лишь узнать имя.

– Ага, вот оно что. А женщину в городе, часом, не Клавдией Семёновной зовут? – ухмыльнулась Полина. – А про моё знакомство с Иваном Михайловичем ей наверняка продавщица варенья рассказала. Ух, как же быстро разлетаются новости в этом городе! Знаете, я чувствую себя словно под колпаком. Кажется, от вас ничего невозможно утаить.

– Ну что вы, если бы от следствия ничего нельзя было утаить, раскрываемость у нас была бы куда выше.

Оба засмеялись. После того, как Полина узнала, что её ни в чём не подозревают и гость не является источником угрозы, она почувствовала себя гораздо увереннее и предложила Богдану выпить чаю. Взяв со стола коробочку с травяным сбором, девушка вспомнила, как немногим больше недели назад она угощала этим чаем в поезде своего попутчика, который теперь числился пропавшим без вести. В груди словно что-то сжалось. Полина подумала о брате Ивана Михайловича и о его семье, оставшейся в Москве: каково это, не иметь ни малейшего представления о том, где находится кто-то из твоих близких, и даже не знать, жив ли он?

– Вы сказали, что пропавших много? – Полина возобновила беседу чуть более резким голосом, чем хотелось бы, и Богдан слегка дёрнулся от неожиданности. Донёсся звук часов, оповещающих о наступлении позднего вечера.