– Вы кто? – удивилась Фрея.

– Мы художники! – заявил самый рослый и наглый из оборванцев. – А ты кто?

Не найдя что ответить, Фрея шмыгнула обратно в зимний сад. Встретившиеся ей бродяги были студентами Академии Художеств, которых Прокажённый распорядился пускать в Пинакотеку для ознакомления с шедеврами. Но Фрея не знала об этом и решила, грешным делом, что пока она играла в шахматы, в Норее случилась революция и местные апаши приноравливаются, как ловчее грабить дворец.

В зимнем саду Фрея вдруг осознала, что совершенно не представляет, как попасть обратно в свои покои. В отчаянии она бросилась к часовым у входа в арсенал. В её родном замке гвардейцы отвечали на вопросы и даже могли в пределах своего поста разрешить какую-нибудь незначительную проблему. В Норее же гвардейцы были чем-то вроде живого украшения, механизированными статуями с винтовками. Им запрещалось говорить, шевелиться и вообще подавать признаки жизни.

– Скажите, как пройти в покои Безручки? – взмолилась Фрея перед двумя великанами.

Солдаты лейб-гвардии Кирасирского полка стояли не шелохнувшись. Полированные каски и кирасы своим блеском соперничали с золотым шитьём на колетах, скроенные по старой моде ботфорты отражали тусклое северное солнышко.

– Я заблудилась! – Фрея чуть не плакала.

Плюмаж на каске часового качнулся. Почти не размыкая губ, солдат прошептал:

– Под лестницей вход в лакейскую, – гвардеец одними глазами указал на дверь. – Там скажут.

Благополучно вернувшись в покои, Фрея нашла новую игрушку – телефон. И сняв трубку, стала наугад называть телефонистке номера абонентов.

– Кондитер Цукерман у аппарата – живой человеческий голос, пусть искажённый мембранами динамиков, звучал как музыка.

– Здравствуйте, господин Цукерман, – весело отвечала Фрея. – Приятно познакомиться. Передавайте привет своим карамелькам.

Фрея со смехом клала трубку на аппарат и через минуту брала снова.

– Соедините с номером 78-35.

– Этот номер уже был, – сообщила коварная телефонистка. Попробуйте 91-30.

– Хорошо, соедините с 91-30.

– Клиника венерических болезней г-на Вассермана слушает, – прогнусавили на другом конце провода. – Чем можем вам помочь?

– О боже! – Фрея в ужасе бросила трубку.

Некоторое время она ходила вокруг телефона как кошка вокруг миски со сметаной и наконец, не выдержала.

– Мадам, наберите 100-11.

– Инженерное училище, слушаю вас!

Фрея вспомнила, что Фрей преподаёт в Инженерном.

– Здравствуйте! Вас беспокоит Фрея Ропп. Позовите к аппарату поручика Унрехта.

В преподавательской Фрей чистил пистолет и мечтал убить кого-нибудь из курсантов. После занятий с ним это часто случалось. В кабинет ворвался начальник училища, маленький, толстенький и очень сердитый.

– Послушайте, поручик, это безобразие – заявил он вскочившему Фрею. – Вы тут сидите, а я должен разыскивать вас как мальчик на побегушках.

Фрей слушал, вытянувшись в струнку. Начальник, неожиданно смягчившись:

– Вам позвонила некая дама. Идите же в мою приёмную, не заставляйте её ждать.

– Фрей! Мне угрожает опасность, – заявила Фрея сапёру. – Ты должен меня спасти.

– От чего?

– От скуки.

Час спустя в кафе Фрей жаловался принцессе:

– Это кошмар! Где они набирают таких идиотов? Кажется, командиры частей направляют к нам на учёбу самых отъявленных, от которых нельзя избавиться другим способом.

Друзья сидели на летней веранде кафе у набережной Фрайзера, застроенной ещё во времена Торгового союза. Дома с высокими фронтонами и узкими окнами-бойницами стояли вплотную один к другому, из их стен ещё торчали почерневшие дубовые брусья, к которым когда-то крепились подъёмные блоки. В прежние времена с их помощью грузчики поднимали тюки с товарами на верхние этажи складов. За чугунными перилами река несла мутноватые воды, на которые даже в августе зябко смотреть. Фрей согревал ладони о стакан с глинтвейном, Фрея лакомилась крохотными птифурами и кофе со сливками. За соседним столиком агенты охранки с постными лицами тянули пиво.