– И что, вот так прямо свободно можно было оружие держать дома?
– Да-а, – дядя Лёня махнул рукой, – если ствол не протыкался, то нам отдавали на игры спокойно, а уж если… то приходилось припрятывать. Гранаты, мины находили. Рвы, окопы, болото… мины потом обезвреживали и все. Однажды финский котелок откопали…
– А что, финны на стороне немцев воевали?
– Ни в коем случае. Маннергейм помогал нашим. Немцы хотели через Финляндию в Ленинград попасть, а он все сводки нашим передавал.
– А кто такой этот Менергейм? – Глеб все больше увлекался рассказом.
– Что, Глеб, не слышал про такого? Не преподавали вам в вашем экономическом вузе про барона и маршала Карла Густава э… Маннергейма, правителя Финляндии?
Дядя Лёня, казалось, как-то даже приподнялся, тряхнул головой, и солнце сотворило над его седыми кудрями золотой нимб.
– Ему многие люди жизнью обязаны. А у него вплоть до 1951 года на столе стояла фотография с личной подписью Николая II. Так-то вот. И в Русской армии он был до 1917-го года. Юношей поступил в Николаевское кавалерийское училище в Санкт-Петербурге, оттого и сдать этот город немцам никак не мог. И, между прочим, единственную награду, которую он носил, был Георгиевский крест.
– Леонид Анатольевич. А Вы можете нас провести по своим тайным тропам?
– Зачем?
– Мы с металлодетектором хотим пройти. – Глеб расправил плечи.
– Хм. Ну, ладно, позабавьтесь. Только ведь перед вами, искателями, были мы – тоже искатели. И между нами прошло много времени. Все в землю ушло. А в болото мы не сунемся. Там-то сохранилось все, но туда не полезем – опасно.
– А давай завтра поутру попробуем, а? Погодка стоит. Сухо пока… а, дядь Лень?
– Ну, давайте попробуем. Зайдите ко мне часов в семь.
– Так рано?
– Извиняйте дядьку. В половину шестого.
– Дядь Лёнь…!
– И ни минутой позже.
– Вы это серьезно?
Глава 5. Поездки в прошлое
И понеслось: универ – дорога в Шаликово, кое-какие дела в Москве – и опять Шаликово. Майка сначала обижалась, потом привыкла и успокоилась на его редких звонках. Она так и начинала свой разговор: «А не соблаговолите ли, Иван Петрович, дать нам интервью?»
А Ивана полностью захватила эта новая страсть. Тут, конечно, всплыли и поиски сокровищ: память детства, и война, в которую он и без того был включен по своей курсовой работе, и семейные корни: дед и дядя были профессиональными военными, оба воевали. Дед – в Великую Отечественную, дядя – в Афгане.
В поисках военных карт юноша перерыл все книги в библиотеке и даже получил доступ в военный архив. Все выяснил: где какая дивизия стояла, где были склады, где велись ожесточенные бои и были массовые захоронения…
А бои тут и в самом деле были не шуточные.
Однажды дядя Лёня пригласил Ивана и Глеба зайти к нему домой. В этот раз ребята копали одни, ибо у Леонида был «хозяйственный день».
– Пойдемте, пойдемте ко мне. – суетился дядя Лёня. – У меня и мангал у сарая стоит. Погреемся, поедим горяченького.
– Да сегодня батя должен приехать, – замялся Иван. Он знал, что отец не в восторге от его затей.
– И отца позовем. Как же. Отец, небось, тоже голодный, а у нас столько еды.
А еда, надо сказать, была знатная: копченые крылышки, курица, домашняя колбаса, горячий чай из самовара. Старинного, тульского, с медалями, который дядя Лёня не понятно где раздобыл. Да еще тетя Настя, жена дяди Лёни, симпатичная смуглая женщина с натруженными руками, расстаралась на грибочки да соления всякие. А какой компот из вишни!
Ребята, однако, не сразу прошли на кухню, а с таинственным видом предложили дяде Лёне «что-то показать, но не здесь».
– Хорошо, – быстро согласился Тавлов, – пойдем в «холодную» комнату».