Потом, когда нашёл, откуда он идёт, понял, что кто-то или что-то лезет наружу из земляного вала, прямо на него. Испугался так, что чуть штаны не замарал, а кто бы ни струхнул?

Позвонил с вышки в караулку и кратко доложил – «Докладывает часовой 4 поста рядовой Переверзев. Проникновение на охраняемый объект, вблизи бокса №2. Принимаю меры к задержанию. Прошу подкрепления. Доклад закончил». Услышал, как начкар там, в караульном помещении подал команду – «Караул в ружье!». Ещё услышал дублирующую команду разводящего начальника дежурной смены – «Смена в ружье».

Откуда прёт проникновение, благоразумно промолчал, ведь за идиота примут. «Послушаем, что начкар скажет, когда сам увидит и услышит».

К тому, остаётся добавить, что с контрактниками, которыми на 85 процентов была укомплектована часть, все сработало как часы, не успела ещё рука Семенова подняться из земли, как все, включая опытного начальника караула, были в готовности задержать хоть черта, хоть Уму Турман.

Когда ССС пришёл в себя, он долго не мог начать говорить, рот не слушался его, там все пересохло. Сразу стало ясно как он плох. Даже стоял, шатаясь, коленки подгибались. Обезвоженный организм просил, требовал воды. Наконец прибежали «носилки, вода, аптечка» и испуганный санинструктор из санчасти. Последний после первых глотков отнял флягу у задержанного и вполне профессионально ощупав его на предмет наличия переломов и травм, решительно дал команду нести того в свои апартаменты, успокоив – «Никуда он не денется».

Действительно вид у Семена был ужасающий. Рыжие когда-то волосы на голове стали совершенно белыми, но испачканные землёй и пылью подземелья топорщились клочьями цвета серого. Оставшаяся рыжей растительность на усах и бороде делала его похожим на пирата из детского мультика.

Первое, что от него услышали, было – «Слава Богу!». Далее, перед тем как уснуть, как не отнекивался, и здесь его начали колоть. «Когда же это закончится».

Утром его помыли, переодели, дали немного поесть и предупредили о том, что с ним будет лично разговаривать командир части, человек он очень строгий, так что будьте так любезны все по порядку и коротко. Как освободился, тот действительно появился, и тут случилось никем непредвиденное. Едва подполковник вошёл в дверь, раздался радостный вопль, он же голос командира части.

«Ну, точно, я смотрю рапорт – Семёнов, это он или не он, так раздобревший правда чуток Семеныч, дорогой узнаешь ли другана своего по службе срочной». И уже более официально – «Павел Алексеевич Левашов, командир отдельного батальона материального обеспечения». Семенов, лежащий на койке, один в трёхместной палате санчасти, сдёрнул жгуты и трубки какой-то ерунды, окутавшей его после завтрака, сдёрнул повязку с глаз и мокрым от слёз лицом упёрся в грудь высоченного Пашки.

В 6 отдельном гвардейском полку связи, в ГСВГ в первой роте, первом взводе, экипаж машины боевой, радиостанции Р-140, где Пашка был водилой, а Семён оператором – старшим специалистом служили они. Почти год вместе, подружились как-то сразу, когда Семенов прибыл в Еберсвальде, после пересылки и учебных сборов, проникли друг к другу симпатией, толи по причине насмешек, которые позволяли себе сослуживцы, которые были ниже ростом на голову, чем Павел. И конечно в роте таких бойцов, как ярко рыжий Семён, не было вовсе. В полку так, что-то отдалённо похожее было, человека два с половиной, как утверждал, гордящийся своей увы, почти под ноль шевелюрой Семенов. Толи от того, что оба были классными специалистами и очень скоро их фото рядом украсили здоровенный стенд – Лучшие специалисты части.