Поскольку изучение правоведения было обязательным для чиновников всех ведомств, то получалось, как иронизировал Н. М. Карамзин, что и «надзиратель в сумасшедшем доме должен знать римское право».

В конце 20-х гг. XIX в., когда активизировалась работа по составлению Свода законов, выяснилось, что в университетах не хватает квалифицированных преподавателей, в том числе правоведов, хорошо знавших теорию и «практическое», то есть действующее российское законодательство.

Нехватка преподавателей-правоведов обусловливалась тем, что в первой четверти XIX в. российские университеты выпускали всего 40–50 юристов в год[13].

Чтобы исправить сложившуюся ситуацию, образовали группу из молодых преподавателей, в которую вошли и правоведы, и направили ее на обучение в Дерптский университет. После стажировки за границей они возвратились в свои учебные заведения.

Особое внимание было уделено подготовке преподавателей для создаваемых в университетах кафедр российского законоведения. В этих целях по предложению М. М. Сперанского из Московской и Санкт-Петербургской духовных академий отобрали наиболее способных выпускников, изъявивших желание стать правоведами. В университете они изучили римское право и латынь, а все остальные знания в области юриспруденции приобрели в процессе службы во Втором отделении Собственной его императорского величества канцелярии, созданной в 1826 г. для проведения кодификации российского законодательства. Затем их на три года направляли в Берлинский университет. По возвращении на Родину они снова некоторое время служили в Канцелярии, и только после этого их допускали к преподавательской деятельности в университетах. Так формировались основы российской юридической научно-педагогической школы, получившей впоследствии международное признание.

В 1833 г. завершилась подготовка к изданию Полного Собрания и Свода законов Российской империи. Император Николай I назвал эту работу «главным предметом, к которому было устремлено его внимание», так как неимение полных законов или смешение их от чрезвычайного множества указов, нередко противоречащих один другому, создают условия для неоправданных решений судов, «ябедничества и лихоимства»[14]. Этим объяснялись и трудности в изучении российского права, сказывавшиеся на подготовке юристов, чиновников, их правовой культуре, что, по замечанию известного русского писателя И. С. Аксакова, имевшего юридическое образование и служившего в Министерстве юстиции и внутренних дел, «становилось причиной тех вопиющих злоупотреблений, которыми богата память каждого послужившего на своем веку человека»[15].

Многочисленные жалобы и критика деятельности государственного аппарата, судебных учреждений, профессиональный и моральный уровень чиновничества беспокоили высшие круги. Поэтому в 1835 г. Николай I одобрил создание нового Училища правоведения, ставшего вскоре одним из лучших учебных заведений страны. Это было привилегированное, приравненное «в правах и преимуществах» к Царскосельскому лицею. Его выпускники в зависимости от успехов получали чин 9-10 класса. Окончившие курс с отличием определялись на службу в министерства и Правительствующий сенат, не имея права выйти в отставку, не прослужив шести лет после выпуска из училища. В училище принимались только дети потомственных дворян или «военных чинов» не ниже полковника, а гражданских – не ниже чиновников 5 класса. Срок обучения составлял шесть лет. Ежегодно училище выпускало около 150 человек, что больше, чем юридические факультеты Московского и Петербургского университетов.