С конца 50-х гг. можно говорить о возрождении уголовно-правовой мысли, пришедшей в упадок после репрессий, направленных против сторонников естественного права, что также связано с оживлением дискуссий по крестьянскому вопросу. Ученые данной сферы правоведения предпринимают попытку изучения социальных сторон преступности, не веря в достижения профилактики преступности только при помощи наказаний, определяющихся в соответствии с критериями действующего права. В период, предшествующий раскрепощению крестьян, работы представителей науки уголовного права не предполагают системы взглядов, выходящих за рамки догматического мышления, и только обострение борьбы крестьян, повлекшее за собой рост числа преступлений, заставило правоведов переосмыслить некоторые теоретические положения относительно причинности преступлений, методов и способов борьбы с ними.

Важное место среди представителей науки уголовного права занимает М. В. Духовский, поставивший задачу расширения границ науки уголовного права, которая, по его мнению, должна изучать не только преступления и наказания, но и раскрывать причины преступности и указывать средства ее искоренения[5]. Причиной неблагоприятного состояния науки российского уголовного права он признавал господство в ней немецких теорий; на такой же позиции стоял И. Я. Фойницкий. Их выступления вызвали дискуссию среди представителей уголовного права, что привело ученых, изучающих уголовное право, к расколу на две группы. Первую группу составили М. В. Духовский, И. Я. Фойницкий и другие, которые определяли своей целью изучение преступления как юридического и социального явления – они формируют социологическое направление. Во вторую группу вошли Н. П. Таганцев, А. Ф. Кистяковский, Н. Д. Сергеевский, которые видели главное предназначение уголовного права в необходимости изучать только преступления и наказания, продолжая тем самым традиции догматического, «классического» направления.

В ходе дискуссий было выявлено немало недостатков в действующей системе правосудия, особенно большую роль в этом сыграли представители социологического направления, однако, когда пришло время на основании этой критики перейти к практическим рекомендациям, никто из участников дискуссии не смог выйти за рамки теории официальной народности и существующего монархического строя, большинство из них не надеялись на возможность провести реформу правосудия в ближайшие годы. В основном, представители обоих направлений лишь выдвигали тезисы о необходимости пересмотра существующих правовых институтов, но когда дело доходило до конкретных исследований, они оставались в рамках традиционной науки уголовного права, то есть стремились изучать только преступления и наказания, не рассуждая об экономических условиях как причинах преступности.

На развитие правовой мысли любого периода оказывают влияние такие факторы, как уровень правовой культуры, развитость юридического мышления, социальная значимость права в стране. В России в рассматриваемую эпоху эти факторы отсутствовали; так, на неуважение к закону и повсеместное его нарушение в дореформенную эпоху указывали многие должностные лица в своих ответах на проведенный в 50-х гг. опрос Министерства юстиции. Перед составлением судебных уставов им было предложено выделить причины российской судебной неурядицы, и сотрудники различных судебных ведомств указали, что в числе таких причин на первое место надо поставить «…повсеместное неуважение к закону и повседневное его нарушение»[6].

Историк А. Валицкий считал, что «одной из характерных черт русской дореволюционной мысли было отрицательное либо пренебрежительное отношение к праву, связанное с идеализацией общинного коллективизма»