– Я здесь почти ничего не понимаю!
– А, ясно. Ты не умеешь читать письменные буквы, только печатные. Не беда, я вечером попрошу маму напечатать их на машинке, но советую тебе поскорее научиться разбирать письменные буквы. Да и писать научиться не мешало бы. Ладно. Я скажу Лизе, чтобы с тобой позанималась.
– А что я скажу маме, если она найдёт эти стихи? Наверное, надо этот листочек куда-нибудь спрятать.
– Прятать не надо. Скажи, что я тебе дал… Стихи, скажем, о Снегурочке. Да, о Снегурочке.
– Это ты здорово придумал! Спасибо большое. Только ты, пожалуйста, никому не говори!
– Можешь не беспокоиться. Если напишешь ещё что-нибудь, приходи.
Как Слава и предполагал, мама встретила его вопросом:
– Был у Тихомирова? Чем занимались?
– Вот, Коля дал свои новые стихи. Нам для выпускного утренника в саду велели что-нибудь подобрать, – заученной скороговоркой выпалил Славик.
– Можно посмотреть?
Взяв первый листок, Клавдия Васильевна с выражением прочитала вслух стихотворение:
Тишина
– Очень, очень мило. А это что? Стихотворение «Снегурочка». По-моему, для выпускного это не слишком правильный выбор: надо бы подобрать стишок о весне или о лете… Впрочем, – пробежав глазами первые строчки, Клавдия Васильевна села на стул и несколько раз внимательно прочитала стихотворение. Не выпуская из рук исписанный листочек, задумчиво произнесла: – Надо же, такой маленький мальчик, а как тонко почувствовал весь трагизм образа.
– Какой ещё трагизм? – С чаем в руках вошёл в комнату отец и сел в кресло.
– Да вот, прочитала стихотворение про Снегурочку. Я всегда плакала, когда читала про неё сказки, а уж когда спектакль увидела… Мне её было так жалко, так жалко!
– Не понимаю, зачем автор сочинил такой конец. Ну ладно Андерсен, иностранец, они там все малахольные. Русалочка его мучилась-мучилась, да так и ушла ни с чем. И наш писака туда же. Забыл, кто про эту Снегурку-то написал…
– Александр Островский, – подсказала мама.
– Вот-вот. Вроде бы русский человек!.. Окончание сказки никуда не годится! Лучше бы написал так, как бывает в жизни: жила-была Снегурочка со своим отцом, хорошо жила, горя не знала. А как вошла в возраст, потянуло её к людям. Наметила себе жениха, вышла за него замуж и стала нормальной бабой.
– Иван…
– Нет, и не спорь! Не по-нашему у него всё как-то вышло, неправильно.
– А как было бы правильно? – с интересом спросил Слава.
– А по-русски так: раз полюбила этого, как его… – выходи за него замуж. Какой уж там из себя этот…
– Мизгирь, – машинально произнесла мама.
– Вот именно. Полюбила мужика – выходи замуж и терпи. Хотя конечно, Мизгирь – тот ещё субчик. Вместо того чтобы похваляться перед людьми, женился бы приличным образом. Влюбиться каждый дурак может, а ты вот построй дом, обеспечь всем жену и этих, снегурят…
– Ты всё шутишь, а я говорю серьёзно. Стихи написаны о Снегурочке, а я почему-то подумала о Лидочке: слишком она красивая, спокойная, незащищенная. Был бы жив отец…
– Да, женщинам без хозяина трудно, – вздохнул Иван Никитич. – Но ничего. Девочка она умненькая, живёт, слава Богу, не в лесу, а в Москве. Поступит в институт, мужа найдёт хорошего, и всё будет хорошо. Так ты собираешься меня кормить?