– Проснулась? Как чувствуешь себя?

Вера несколько опешила, вновь поймав себя на том, что понимает речь, кивнула и нагнулась за статуэткой. Она вертела её в руках и лихорадочно ища подходящее слово чужого языка. Оно нашлось само.

– Х… хорошо, – запинаясь, выговорила Вера, и, не глядя, сунула фигурку на полку.

– Ай, славно! – обрадовалась Айна, и обняла Веру. – Хвала богам! Ну, вспомнила меня?

Вера подумала и отрицательно качнула головой. На лицо Айны легла тень, но она тут же согнала её.

– Это ничего, ничего. Всё образуется, дочка. Баэлир зря говорить не будет, его молитвы боги слышат, они помогут.

Бросив взгляд на полочку, Айна вдруг нахмурилась.

– Ах, скверно. Трир – верхний бог, Вайра, верхний.

Женщина взяла фигурку, небрежно брошенную Верой на полку, и переставила её на верхний ярус. Придирчиво осмотрела, поправила фигурки, обратилась к Вере.

– День спала. За полдень уж, проголодалась, наверное?

Вера кивнула в ответ на её слова, ощутив, как посасывает под ложечкой.

– Ну, так пойдем. Одевайся. Мужчины все в поле, Ирве тоже, ну да ничего. Дел и у женщин много, почитай весь дом на нас. Может, и вспомнишь что.

Пока Айна говорила, Вера оделась, и они вместе пошли на кухню. Там их встретила похожая на Айну женщина. Сидя на скамье, она ощипывала гуся. Еще одна, уже голая, птичья тушка лежала на столе. Поодаль на полу, пристально следя оранжевыми глазами за работой женщины, лежал черный кот.

– Айса тебя покормит, – усадила Веру за стол Айна. – Потом приходи в горницу, работу дам.

Вера молча кивнула, и хозяйка, погладив её по плечу, ушла. Айса отложила гуся, вытерла руки о передник, быстро выставила на стол перед Верой обед – миску с кашей, кружку простокваши, четверть хлебного каравая, и снова вернулась к своему занятию. Вера ела, глядя, как ловкие пальцы Айсы расправляются с перьями. Самые хорошие, крепкие перья из хвоста и крыльев откладывались в сторонку. «Для письма?» – подумала Вера. Остальное ссыпалось в большую корзину. Закончив ощипывать птицу, Айса бросила её на стол, отодвинула корзину в угол и взяла руки нож. Кот перебрался поближе к ногам Айсы, поднял голову, принюхиваясь. Смотреть, как на стол вываливаются окровавленные внутренности, было крайне неаппетитно, и Вера поднялась.

– Спасибо. Я больше не хочу, – пробормотала она.

– А? – молчавшая до этого Айса несказанно удивилась. – Что?

– Больше не хочу, – повторила Вера, указывая на оставшуюся еду. – Куда убрать?

– Вайра! – Айса, бросив нож на стол, радостно обняла Веру. Та покосилась на перепачканные кисти рук родственницы. – Ай да радость! Ну, слава богам, теперь всё будет как прежде! А это ты оставь, я сама уберу. Ну, иди, иди, сестра ждет. Вот радость!

Под восклицания Айсы Вера покинула кухню. Подумав, где та горница, куда велела ей придти Айна, Вера пошла в самую большую комнату дома. Там уже сидели Айна и Нерса и пряли. Рядом с ними Савра, примостившись у большой корзины, чесала шерсть. Увидев Веру, Айна оставила работу, и указала на скамью возле себя.

– Садись.

Вера послушно села. Айна подала ей пустое веретено и взяла из корзины большой комок чесаной шерсти.

– Вот, давай-ка.

Вере стало стыдно. Никогда в жизни она не держала в руках подобного инструмента. Она потупилась, и, вертя в руках веретено, тихо сказала:

– Я не умею.

Нерса и Савра оторвались от своих занятий, и изумленно взглянули на Веру. Айна, вздохнув, присела рядом с Верой, вытянула из кудели пух, и посучив пальцами, завязала нитку на Верином веретене. Нерса только вздохнула, покачала головой, и возобновила работу.

– Вот, смотри, – терпеливо показывала Айна, в то время как Савра, приоткрыв рот, глядела на Веру. – Вспомнила? Попробуй теперь.