Прошло пятнадцать минут. Корабельная гравитация изменилась, потом еще раз, когда Реннер начал подгонять скорости и положение корабля с грузовым коконом пришельца.

Род на минуту отвлекся, чтобы ответить на вызов Сэлли.

– Давайте быстрее, Сэлли. У нас объявлена готовность к бою.

– Да, Род, я знаю. Можно прийти к вам на мостик?

– Боюсь, что нет. Все кресла заняты.

– Неудивительно. Род, я только хотела кое-что напомнить вам. Не ждите, что они будут простыми.

– Простите?

– Вы можете счесть их примитивными только потому, что они не используют Олдерсон Драйв. Вовсе нет. Но даже если они примитивны, это вовсе не означает простоты. Их технология и образ мышления могут быть весьма сложными.

– Я это запомню. Что-то еще? Тогда пока, Сэлли. Уайтбрид, когда у вас не будет других занятий, дайте знать мисс Фаулер, что происходит,

– он выключил интерком и взглянул на кормовой экран как раз тогда, когда Стели закричал.

Солнечный парус пришельца покрылся рябью. Отраженный свет шел по нему тяжелыми извилистыми линиями. Род поморгал, но это не помогло: было слишком тяжело смотреть на это искривляющее зеркало.

– Это, должно быть, наш сигнал, – сказал Род. – Они пользуются зеркалом…

Сияние стало ослепительным, и все экраны с этой стороны погасли.

Передние сканеры действовали и записывали по-прежнему. Они показали широкий белый диск звезды Новой Каледонии очень близко, и приближалась она очень быстро – со скоростью в шесть процентов скорости света. При этом большая часть света отфильтровывалась.

На мгновение они также показали несколько странных черных силуэтов на этом белом фоне. Никто не заметил их в тот страшный момент, когда «Мак-Артур» вдруг ослеп, а в следующую секунду изображение уже исчезло.

В остолбенелом молчании заговорил Кевин Реннер.

– Они не должны были стрелять, – сказал он.

– Спасибо, мистер Реннер, – ледяным тоном ответил Род. – Может, у вас есть другие, более конкретные предложения?

«Мак-Артур» двигался неравномерно, трясясь, но солнечный парус неотступно следовал за ним.

– Да, сэр, – сказал Реннер. – Мы сделаем хорошо, если уйдем из фокуса этого зеркала.

– Контроль повреждений, капитан, – доложил Каргилл с кормового поста. – Мы получили много энергии в Поле. Слишком много и чертовски быстро, и ничто из этого не ушло. Если энергия будет накапливаться, в нас просто прожжет дыру, но минут десять мы выдержать сможем.

– Капитан, я буду двигаться за парусом, – сказал Реннер. – У нас есть, по крайней мере, сканеры солнечной стороны, и я помню, где был кокон…

– Это неважно. Ведите нас сквозь парус, – приказал Род.

– Но мы не знаем…

– Это приказ, мистер Реннер, а вы находитесь на военном корабле.

– Слушаюсь, сэр.

Поле было кирпично-красным и становилось все ярче, но краснота была не опасна. Пока.

Пока Реннер управлял кораблем, Род небрежно заметил:

– Мы можем принять, что чужаки используют невероятно прочный материал. Как по-вашему?

– Возможно, сэр.

«Мак-Артур» затрясло. Реннер, казалось, находился в шоке.

– Но чем крепче материал, мистер Реннер, тем тоньше они будут его делать, чтобы при том же весе поймать больше солнечного света. Если у них есть очень крепкая нить, они сошьют его, чтобы получить большую площадь. Даже если потом метеориты вырвут несколько квадратных километров паруса, они по-прежнему будут в выигрыше, не так ли? Поэтому они должны делать его достаточно прочным.

– Да, сэр, – ответил Реннер. Он двигался на четырех g, держа Кал прямо за кормой, и больше не выглядел находящимся в шоке.

«Я убедил его», – подумал Род.

Поле Лэнгстона было уже желтым.

Затем вдруг сканеры солнечной стороны показали черноту, за исключением зеленого края собственного Поля «Мак-Артура» и зазубренный горящий белый контур в том месте, где корабль прошел сквозь парус пришельца.