Кобра перепрыгнул с горы хлама через заточенные грани забора и с перекатом приземлился по ту сторону, слегка извалявшись в песке.

Никого не дожидаясь, он кинулся через улицу. Пригороды у Великих Домов почти всегда одинаковы: одно-двухэтажные здания, сбившиеся в кучу и построенные теми, кто сюда прибыл. Кто побогаче, складывал их с настоящими инженерами из песчаника или иных крепких материалов, отчего становился похожим на жителей за стенами.

Но большинство конечно жило в лачугах и песчанках, становившихся всё более скромными по мере удаления от городских стен. Забитые двери, окна из щёлок – это были маленькие бункера, защищаемые только хозяевами да содружеством соседей. Изредка – предприятия, защищаемые наёмной охраной.

Петляя по переулкам, Кобра вернулся ко входу в мастерскую Ворчуна, у которого стояли несколько машин, некоторые из которых имели украшения из костей и засохшей на корпусе крови.

У машин осталось минимум четыре разумных, одетых в песчаную броню, небрежно обмотанную вымоченными в крови полосами ткани, сейчас выглядящей засохшей. В руках их не короткие самодельные луки, а настоящие винтовки да автоматы.

Он взобрался на соседнее здание, цепляясь руками за небольшие выступы в блоках песчаника и за пустые окна высоко над землёй. Несмотря на усталость, это получилось ловко как у горной козы; жизнь средь пустынных скал даром не проходит.

Кобра никогда не изучал магические трактаты, не был рождён с талантом, и даже боги обделили его своей мощью. Именно поэтому магия невидимости, взятая из уроков дьявольского покровителя, рассеялась в неподходящий момент.

– Я вижу его! Он лезет на крышу! – крикнул один из солдат, и у Кобры сердце ушло в пятки, пока он держался за стену.

План был в том, чтобы занять позицию, но теперь пришлось передумать. Так случается с планами. Кобра отпустил хватку, свалившись вниз, и правильно сделал; винтовочные пули выбили над его головой песочную крошку.

– Госпожа, Кобра тут!

Кобра в секунду успел добежать до поворота и скрылся за ним, оказавшись в небольшом дворике между множества лачуг из лома. Он сорвал винтовку с плеча и дал в проход несколько слепых выстрелов, привлекая к себе внимание и уводя его от своих товарищей. Сердце и виски бешено стучали, одышка сковывала движение. Перебежка, крюк, подъём на дом, поддержка магии, а после бег наперегонки с пулями, да ещё и в экипировке – дело непростое.

– Не дать ему уйти, стреляйте по ногам!

Воинов по ту сторону становилось всё больше. Никаких сомнений, они обходили его по сторонам, пытаясь взять в клещи. В проходе, возникшая из дымки, появилась инферлингша с алой кожей и обелённым черепом на голове, обмотанным тёмно-алой тканью, через глазницы которого проходили её рога. На её руках находились большие каменные перчатки, испещрённые символами. В её глазах блестел хищный огонь.

– Вот и ты, Марк…, – произнесла она, оскалив белые зубы. Страшнее неприятной незнакомой женщины лишь женщина, что зовёт тебя по имени.

Кобра вскинул винтовку и нажал спусковой крючок. Инферлингша из Дома Крови подняла руку, и появившийся кровавый щит впитал в себя пули, как губка впитывает воду, при этом истекая кровью. Нужно удирать, и срочно.

***

Жить всегда было непросто. Перестрелка, погоня, охота или прятки, цена в которых – чья-то жизнь. Риск преследует искателей, но в Десейре смерть среди авантюристов и рейдеров появляется особенно часто.

Последние пару часов Кобра просидел в заброшенной лачуге, спрятавшись под каркасом обвалившегося шкафа, нацелив винтовку на единственный вход.

Сначала он молился, чтобы его не выдало тяжёлое дыхание. После считал, что испытывает терпение незримых преследователей. В конечном итоге, думал, насколько безопасно выходить наружу; быть может это не он устроил засаду, а устроили на него?