– С какой целью? – спросил дежурный.

– Нам нужно побеседовать, – ответил секретарь.

– На какую тему?

– Это конфиденс, молодой человек, – замутил директор.

Дежурный снял трубку:

– Товарищ генерал, докладывает дежурный по училищу майор Митрофанов. Прибыли два представителя драмтеатра, они просят принять их… Сказали, что конфиденс… Есть!.

Дежурный обратился к рассыльному:

– Проводите товарищей в кабинет генерала.

Минут через десять визитеры вышли от генерала и покинули училище.

«Что это за попугаи были?» – интересовался народ.

Дежурный отвечал.

– А, чего они приходили?

– Наверное, насчет распределения билетов среди курсантов. Театр-то плохо посещается.

Но дело оказалось более серьезным. Сразу же после убытия театральных деятелей генерал вызвал начальника строевой части. Выйдя из генеральского кабинета, тот отыскал капитана Барсукова, и они вместе, прихватив с собой еще одного офицера, куда-то уехали.

Накануне вечером капитан Сомов готовился к заступлению в гарнизонный наряд. Он натянул бриджи, влез в сапоги, нацепил портупею с кобурой. Затем зашел в оружейку и получил пистолет с патронами. После чего, полностью готовый к несению службы, он отправился пешком, н-е-е-е-т, не в комендатуру. А, отправился он в драматический театр.

Отправился Сомов в театр не драму смотреть, а по личному делу. В драмтеатре лицедействовала его жена. На ролях второго плана. Несмотря на свой невысокий статус, она гордилась званием акрисы, она бесконечно обожала мир театра и большую часть времени проводила в его стенах.

Квартира и дети пребывали в заброшенном состоянии. Её вечерами не бывало дома. А тут еще доброжелатели шепнули Сомову, что его жена крутит роман с режиссером. Вот капитан и решил разобраться в этом вопросе на месте. Он шел и бормотал: «Сейчас разберемся в этой филумене! Сейчас я устрою вам мартурану!». Его злой настрой возрастал по мере приближения к театру.

Труппа театра готовила к постановке пьесу итальянца Филиппо с красивым названием «Филумена Мартурано». Название красивое, а сюжет ходульный. Там Филумена дает направо и налево, рожает детей, а потом её мужик, дон Доменико разбирается, кто его сын, кто не его сын.

Сцена была занята ремонтом, поэтому репетиция шла в просторном фойе. Прогоняли первый акт. Жена Сомова играла жеманную Диану, молодую кокетку, имевшую виды на дона Доменико.

В разгар репетиции двери фойе растворились. В зал вошел Сомов и увидел, что его жена сидит на коленях какого-то мужика и тот её, не понарошку, не по-театрльному, а с удовольствием, взасос, лобзает в алые уста.

Реакция капитана была мгновенной. Он вырвал пистолет из кобуры, передернул затвор и проанонсировал:

«Первый выстрел – предупредительный, второй – на поражение!».

Проанонсировал и бабахнул в потолок. Второго выстрела не потребовалось: артистов вмиг вымело из фойе. На руке с пистолетом повисла бледная Диана.

Сомов прорычал: «Даю пять минут. Переодеться, забрать свои вещи и вон отсюда! Жду на выходе!».

Уже через две минуты жена капитана вскочила на улицу. Сомов взял её за руку и потащил прочь от храма искусств, выговаривая на ходу:

«Дети обосранные, кухня загажена, жрать нечего, а эта долбаная актриса любовные шашни разводит. Впредь в театр ни шагу! Убью!»

На Комсомольском они расстались. Жена капитана поплелась домой, а Сомов – на службу.

Начальник строевого отдела, который прибыл в комендатуру, прежде всего разоружил Сомова, затем отстранил его от службы, заменив прихваченным с собой офицером.

Барсуков прямо в комендатуре приступил к выполнению своих обязанностей. Он год тому назад был назначен военным дознавателем. За это время никаких ЧП в училище не случалось, и вот на тебе – стрельба.