«Что понадобилось чифу?» – невольно подумал Пашинцев, и он поднял трубку.

Несмотря на то что он затыкал второе ухо дополнительным наушником, старпома ему было плохо слышно из-за шума машинного отделения, но он разобрал в трубке его озадаченный голос:

– Срочно дуй на мостик! Дело есть!

– Понял, иду.

Пашинцев в недоумении пожал плечами и повесил трубку телефона.

«Что там ещё случилось? Труба, что ли, отвалилась?» – подумал он, потому что за полгода работы вместе со старпомом он никогда не слышал, чтобы тот был таким взволнованным.

Через пару минут, вывалив язык и запыхавшись, Пашинцев взобрался на мостик. Ведь это надо было преодолеть десять палуб, да ещё и по крутым и узким трапам.

На мостике находились старпом и боцман. Было видно, что они что-то активно обсуждали, но приход стармеха прервал их разговор.

– Что случилось? Чего у вас тут произошло? – еле выговорил Пашинцев, едва переводя дыхание.

Старпом кивнул головой на боцмана:

– Ну, рассказывай…

Боцман имел взъерошенный вид, и от событий, которые его потрясли, глаза были что два блюдца. Он и так-то был немногословен, и из-под его роскошных усов, кроме виртуозного мата, редко можно было услышать что-то другое, но сейчас он, как распущенная пружина, разразился тем, что только что пережил:

– А я и говорю, – продолжил прерванный рассказ боцман, – заглядываю я в шлюпку, – боцман переключил своё внимание со старпома на Пашинцева, – вот так только ручку приоткрываю, – сопроводил он жестом свои действия, – и тут мне как говнищем даст в нос, что я невольно её обратно закрыл. Стою и думаю: что-то здесь не то. Потом тихонько снова её открываю, а на меня как глянет эта чёрная морда. Глазищи у неё во! – Боцман руками показал, какие у этой чёрной морды были глаза. – Зубищи у неё – во! И она тянет ко мне свои длинные руки. – Боцман, ища понимания, прервал свой эмоциональный рассказ и посмотрел в глаза слушателям. – Но я тут же шкертик вытащил из кармана, перевязал ручку – и на мостик. Пока бежал сюда, врубился, что это никакой не чёрт, а какая-то негра к нам забралась.

Пашинцев, едва сдерживая смех, посмотрел на старпома:

– Так чего ты меня вызвал-то?

– Чё делать будем с негрой этой? – Старпом ждал ответа о деда.

– Чё делать, чё делать, – ехидно повторил Пашинцев. – Не за борт же негру выкидывать. Капитану докладывать. Вот чё делать. Пусть он разбирается. Буди его.

Старпом посмотрел на боцмана и отдал тому распоряжение:

– А ты, дракон, иди и охраняй свою негру, не ровён час свалит куда-нибудь. Смотри, чтобы из шлюпки он никуда не сквозанул.

– Ясно море, – подтвердил боцман, что понял старпома, и ушёл с мостика, а старпом поднял трубку телефона и вызвал на мостик мастера.

Капитан, весь взъерошенный со сна, появился через пару минут.

– Что у вас тут произошло? – недовольно накинулся он на старпома.

– «Заяц» у нас – вот что произошло… – попытался объяснить старпом.

– Какой заяц? – Ничего со сна не мог понять капитан.

– Обыкновенный «заяц», – начал объяснять старпом, – из Банжула вывезли.

– Как из Банжула? – Капитан уже возмущённо смотрел на старпома. – Почему мне не доложили? Неделя уже прошла.

Капитан долго просидел в службе мореплавания пароходства и был ещё тем буквоедом и бюрократом. Правда, за прошедшие полгода лоск клерка с него сошёл, но иногда он из него вылезал, как иголки из ежа.

– Так вот и докладываю, – по-прежнему спокойно отвечал на нервозность капитана старпом. – Сами только что узнали. Боцман с утра обнаружил его в шлюпке.

– В какой шлюпке? Где? – посыпались вопросы от капитана, но успокоившись после первого шока, он уже спокойнее приказал: – Пошли посмотрим на этого «зайца».