Морские байки Владимир Пономарев

© Владимир Пономарев, 2025

ISBN 978-5-0065-4867-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Моряки – народ веселый, наделенный природным чувством юмора. Тяжелая работа, удаленность от семьи и благ цивилизации компенсируются их неповторимыми человеческими взаимоотношениями и своеобразной манерой общения. Разыграть коллегу, беззлобно подшутить или рассказать морскую байку – в характере бывалого морского волка.

Хочу поделиться с вами историями, которые мне довелось услышать во время дальних морских переходов от моих друзей моряков, а также дополнить историями из моей морской жизни.

ИТАК, БАЙКА ПЕРВАЯ, РАССКАЗАННАЯ МАТРОСОМ ПАРИТЕТОМ ИВАНОВИЧЕМ ПЕТРОВЫМ НА БОРТУ ЛЕСОВОЗА «ЯКУТСКЛЕС» ДАЛЬНЕВОСТОЧНОГО ПАРОХОДСТВА.

А дело было так. В первые годы освоения Арктики суда, отправляющиеся в полярные рейсы, частенько оставались на зимовку. Судно находилось в ледовом плену до начала следующей навигации.

С провиантом дотянуть до весны было проблематично, и поэтому у экипажа на борту были охотничьи ружья для пополнения провианта. Охотились в основном на котиков и тюленей.

И вот очередная вахта, прихватив карабин, выдвинулась в ледовые просторы пытать счастья.

На их удачу, у края ближайшей полыньи застыл тюлень.

Да, легкая добыча. Боцман с первого выстрела поразил цель.

Ватага дружно, с радостными воплями, побежала к добыче.

Но радость очень быстро сменилась легким ужасом.

Добыча оказалась местным чукотским охотником, который, накрывшись шкуркой, маскировался под котика.

Дело, как говорится, сделано, и шила в мешке не утаишь.

После непродолжительных раздумий капитан, помполит и профорг отправились в чукотский поселок, в сельский совет, сдаваться в руки правосудия.

А правосудие в то время было в лице председателя Совета, да кладовщика, и, как правило, на должностях этих сидели лица славянской национальности.

Выслушав печальный рассказ капитана, местная фемида вынесла несколько необычное решение, чтобы полюбовно закрыть эту тему с местным чукотским населением… Нужна бочка спирта.

Ну чего-чего, а этого добра в то время было в достатке, и такой поворот событий очень обрадовал моряков.

Но радость была не долгой. Рано утром вахтенный помощник доложил капитану, что у трапа судна собралось все население поселка и требуют капитана.

Грустно как-то стало на душе, вот и пришла настоящая расплата, видно, месть сородичей будет страшной и неизбежной.

Капитан побрился, надел свою парадную форму, побрызгался «тройным одеколоном», вдохнув полную грудь воздуха, спустился с трапа на лед на самосуд к возбужденной толпе.

Но вот толпа расступилась, и от неё отделился старый, тощий, связанный веревкой чукча. А местный грамотей бойко доложил: «Товарищ капитан, огненная вода давай, мы тебе еще одного стрелять привели».

ВТОРУЮ БАЙКУ РАССКАЗАЛ МНЕ НА ВАХТЕ МАТРОС СЕРГЕЙ ПОПОВ, ТЕПЛОХОД «СТАРЫЙ БОЛЬШЕВИК» ДАЛЬНЕВОСТОЧНОЕ ПАРОХОДСТВО.

А дело было так… После окончания профтехучилища и получения водительских прав подрабатывал я на молокозаводе, возил фляги с молоком на мотороллере с будочкой по магазинам.

В то далекое советское время была добрая традиция: то, что производилось на предприятиях, то и разносилось по домам, вроде как на память о родном предприятии. И на молокозаводе поддерживали эту хорошую традицию.

В большом чане для хранения молока на стенках образовывались замечательные вкусные сливки, продукция эта вроде как побочная, и не зазорно было, по окончании рабочего дня, нашкрябать себе любимому пару баночек, да и деткам на угощение.

Надо сказать, что чан тот был размеров нехилых, и сливок всем хватало вдоволь.

Вот и я решил как-то полакомиться, забрел в цех, осмотрелся по сторонам. Вроде тихо, никого не видно.

Присел на бортик чана, да вот незадача, народ-то все сверху уже подобрал, и нужно теперь корячиться, да тянуться за угощением до самого низа чана. Увлекся я этим занятием, да и не заметил, как ноженьки мои скользнули по кафелю, и я нырнул в молочко с головой.

И, как всегда бывает не ко времени, в тот день на молокозаводе принимали делегацию по обмену бесценным опытом. И проводил эту экскурсию не кто иной, как сам директор, собственной персоной.

Так вот, сижу я, значит, по горлышко в чане с молоком, слышу очень такой голос знакомый, и все ближе, и ближе. Ну, думаю, пипец подкрался, набираю воздуха побольше в легкие, и заныриваю с головкой, чтобы не заметили меня супостаты.

Сижу, считаю секунды, минуты, но сил нет. Вынырнул, нервно вдохнул спасительный воздух. И тут немая сцена: директор в ступоре с открытым ртом, видимо, не успел его закрыть, делегация с выпученными глазами, короче, полный пердимонокль.

Ну, тут меня пробило, что пока они стоят как замороженные, нужно что-то делать. Ну и поплыл я кролем, не спеша, к противоположному бортику. Выскочил пулей, и бежать.

Директор вдруг разморозился, дар речи вернулся к нему, и откуда такая прыть у солидного человека взялась.

Короче, не помню, как я долетел до своего спасительного фургончика, сбросил комбинезон, натянул рубаху со штанами, и газу через проходную.

Лечу, значит, на полных парах, а в голове погоня, сцены ужасного возмездия, так и не заметил, как на перекрестке, на светофоре залетел под кузов грузовика передним колесом.

Попробовал сдать назад, фигу с маслом, застрял по полной программе. Тут загорается зеленый свет светофора, и грузовичок трогается, вместе с сопровождающими его лицами.

В общем, долго и упорно, бибикал я ему, на потеху проезжающим мимо автомобилям, народ повеселился от души.

БАЙКА ТРЕТЬЯ. НА РЕЙДЕ СИНГАПУРА, ВСПОМНИЛСЯ СЕРЕГЕ АРМЕЙСКИЙ НОВЫЙ ГОД. НОСТАЛЬГИЯ ПРОБИЛА АЖ ДО СЛЕЗЫ, НО ОТ СМЕХА.

А дело было вот как… Тридцать первое декабря, тысяча девятьсот лохматого года.

Добрый ротный командир, расхаживая перед строем робких защитников родины, дает им новогоднее, боевое задание на шабаш.

Загрузить и перевезти в часть шесть машин угля до нуля часов. Если с заданием справитесь, будете, как все нормальные советские граждане, отмечать Новый Год.

Ну очень, очень уж доблестным воинам хотелось приобщиться к этому замечательному празднику.

И вот, с этими приятными мыслями, солдатики с лопатами наперевес понеслись на бортовой машине на угольную базу.

Но радость пропала при первой попытке вонзить лопату в смерзшуюся кучу угля. Поковырявшись, братва поняла всю тяжесть ситуации. Задача не выполнима не только до первого января, но и, наверное, до празднования международного женского дня. Засада.

Но под Новый Год иногда случаются добрые чудеса. А в это время работники угольной базы на полную катушку, видимо еще с утра, решили встретить Новый Год, чтобы наверняка.

Пиршество проходило рядом в бытовом вагончике, а на улице одиноко мерз старенький экскаватор.

Видимо, есть все-таки явление телепатии, потому что все разом посмотрели в одну сторону и подумали одно и то же.

Ну что, Серега, иди договаривайся с народом, это единственное наше спасение.

Робко постучавшись, я вошел в вагончик и объяснил суть проблемы. Веселые, красные лица светились самой добротой, пустяковое дело – помочь служивому человеку.

Радостно заурчал моторчик экскаватора, и уже через десять минут машина неслась в любимую часть, ура, надежда умирает последней.

Вторая ходка. Более уверенный стук в дверь вагончика…

Это я, Серега, как там насчет взаимопомощи?

Красные лица смотрели с легким недоумением, но еще смогли идентифицировать суть произнесенного. Служивый человек, мол, холодно во дворе, зима, и очень не хочется отрываться от праздничного стола. Неужели вас в армии не научили сложной боевой технике, как экскаватор?

Нельзя потерять лицо перед этими мужественными людьми. Да нет, промямлил я, в профтехучилище я сидел за управлением электрического крана пару раз.

Тогда на, получи, и не отвлекай нас по всяким пустякам, видишь, дяди заняты серьезным мужским делом.

Вот оно, счастье, радуйтесь, пацаны, мы спасены и нас ждет праздничный пузырь «Агдама», ну, на худой конец, «Солнцедара».

И вот с этими радостными мыслями я взгромоздился в холодную кабину, лихо вставил ключик, зачерпнул ковшиком уголек.

А что это?… Ковшик поехал не в ту сторону, и тут меня переклинило, и я стал лихорадочно дергать все рычажки подряд.

Сначала ковшик замер на пару секунд, а потом вдруг с визгом понесся в сторону вагончика, где пиршество было в самом разгаре. Я закрыл глаза, я не хотел их открывать, и лучше бы их не открывал.

На месте бывшего вагончика, в развалинах, на меня смотрели злобно-удивленные красные лица, видно, что Новый Год для них начался не совсем привычно.

Мои руки нервно заходили, я судорожно схватился за какой-то рычажок управления, ковшик открылся, и все его содержимое высыпалось на обезумевших работников угольной базы. Это пипец, пронеслось в моей голове.

Злые и замерзшие, с мозолями на руках мы стояли перед командиром роты и гордо докладывали о выполнении почетного боевого задания. Еще оставалось тридцать минут до торжества.

«Вы что наделали, хреновы ублюдки, – вскричал наш ротный. – Вы какой уголь приперли?», я вас спрашиваю. «Мы выписывали по 90 копеек, а вы за 60 копеек привезли. Короче, все отвезти назад, а наш привезти в часть. Выполнять задание. Есть товарищ командир.