– Мастер Феоктист попал в отрог, – сухо ответил гость. – Так что с комиссией отправили меня.

Денис на это только кивнул.

– Никто не застрахован от такой судьбы.

– Что верно, то верно, – согласился представитель Синода и подошел к столу. Его провожатые тут же пододвинули кресло, и Никон устроился в нем.

– Мне хотелось бы переговорить с вами с глазу на глаз, – неожиданно твердо потребовал Денис.

– Зачем? – Никон подозрительно прищурился. – А впрочем… – Он махнул ладонью в сторону своих помощников, которые выскользнули из комнаты с неожиданной прытью.

– У меня была некая договоренность с вашим предшественником…

Никон сузил глаза и положил на столешницу потертую кожаную папку. Она явственно видела лучшие времена и исправно служила своему владельцу не один год. Мужчина постучал пальцем по столу и сообщил:

– Мастер Морозов, да будет вам известно, что мастер Феоктист осужден за взяточничество. Очень надеюсь, что вы не собираетесь предложить мне нечто подобное?

– Я бы не назвал это так, – осторожно ответил Денис и бросил на меня короткий взгляд. – Скорее это взнос в фонд на добровольных началах…

– Знаете, сколько мне служит данная вещица? – холодным голосом прервал Дениса собеседник и положил ладонь на папку. – По окончании учебы мне выдали документы, рясу и кусок кожи, из которого я был волен сделать любую вещь, которая будет служить мне на протяжении всей жизни. Одни выбирали обувь. Другие – кошель. А я предпочел сделать папку для бумаг. Чтобы всегда иметь работу, которая изменит этот мир к лучшему.

– Понятно, – едва заметно скривился Денис.

– Меня выбрали на замену Феоктисту, так как знают, что моя репутация безупречна. И таковой останется.

Поняв, что разговор наедине окончен, мужчина звонко хлопнул в ладоши, и в комнату вернулись его помощники. Морозов помрачнел. Он отошел к окну, чтобы скрыть недовольное выражение лица. Его губы сжались в жесткую линию, глаза потемнели, а на углах челюсти выступили желваки. Сложенные на груди руки напряглись, и костяшки пальцев побелели. Гости не заметили настроение хозяина или предпочли сделать вид, что ничего особенного не происходит.

Никон вынул распечатанный на машинке желтоватый лист и принялся читать:

– Итак, кто здесь у нас? Михаил Морозов. Сводный брат Дениса Морозова, который решил пойти по пути ведьмака.

Он взглянул на меня поверх листа. И я быстро кивнул. Денис шумно выдохнул и подошел ко мне. Никон отложил лист и сцепил пальцы рук.

– У сына князя наверняка есть Сила. Протяните руку, юноша.

Мой названый брат прикрыл ладонью лицо и пробормотал сдавленное ругательство. Я послушно выполнил приказ. Никон же с несвойственной для его комплекции ловкостью ухватил меня за запястье. В правой руке появилась игла, которой синодник поцарапал мою кожу. Я вздрогнул, но руку выдергивать не стал.

Капли красного упали в чашу, подставленную одним из помощников. Никон выпустил мою ладонь и уставился в чашу.

– Ага, степень родства есть, – довольно заключил он.

Родство? Это еще что за?..

– Иначе бы его не принял дом, – с раздражением ответил Денис.

– А цвет Силы, – пробормотал Никон, после чего побледнел и отшатнулся. – Черный, – произнес синодник, уставившись на меня.

Денис побледнел и тоже шокировано посмотрел на меня. Синодальная комиссия переглянулась.

– И вы хотите пойти по пути ведьмака? – уточнил Никон. – Вы в своем уме, юноша?

– Разве цвет Силы так важен? – поспешно влез в разговор «братец». – Главное – твердая воля и желание сокрушать нечисть.

На его лице проступили красные пятна. Глаза лихорадочно заблестели.

– Темные могут свернуть с этого пути, – сухо отрезал глава комиссии. – Примеры Весс и Сарковой…