Эйерсун высоко ценил Трокича, хотя тот порой действовал по своему усмотрению, что не очень приветствовалось в полицейской среде, где ключевым методом считалась командная работа. Трокич умел находить общее в поведении разных преступников и слыл чрезвычайно талантливым сыщиком.

Лиза сама взяла на себя заботу о произраставших в кабинете начальника растениях и регулярно поливала их в его отсутствие. В том числе и спатифиллум, который секретарша с надеждой в глазах преподнесла ему в подарок на день рождения. Цветок сам по себе выносливый, но не бессмертный, и, если бы не Лиза, он бы давным-давно засох.

Трокич бросил взгляд на бумаги и провел ладонью по волосам, привычным жестом смахнув их со лба. Лизе подумалось, что отпуск пошел ему на пользу. Так хорошо он уже давненько не выглядел. Ладная его фигура казалась окрепшей, густые волосы были коротко острижены. Даже румянец на щеках появился, впрочем, это ненадолго, расследование предстоит тяжелое. Через пару месяцев ему стукнет сорок. Вряд ли он будет праздновать день рождения с коллегами, подумала Лиза.

– Хочешь кофе? – спросил Трокич.

– Нет, спасибо.

Она села напротив и ткнула пальцем в бумаги:

– Эйерсун считает, с ними можно поработать. Здесь список тех, кого нужно проверить в первую очередь. Эти люди живут в радиусе десяти километров от Морслета.

– Ого, ты зря времени не теряла. Сколько их там?

– Четверо. Но, по-моему, двоих можно исключить, они уже в очень серьезных годах. Вряд ли у них сил на такое достанет.

– В серьезных – это сколько?

– Девяносто один и восемьдесят два.

– Да уж, в таких годах и правда не разгуляешься. – Трокич улыбнулся Лизе, что бывало нечасто. Улыбка ему очень шла. – Ладно, этих двоих вычеркиваем. С остальными разберемся после вскрытия. Пока нет повода говорить о педофилии. Насколько знаю, вы с Таурупом сообщили родителям, что тело их сына найдено, и ты считаешь, что в семье нормальные, хорошие отношения.

– В общем да. Обычные добропорядочные люди. Мать работает тридцать часов в неделю, она ассистент зубного врача. Отец заведует складом в порту. У них еще и младший сынишка есть двух-трех лет.

– Да, тяжело с такими известиями в дом являться. – Трокич удрученно потер подбородок с едва заметно проступившей щетиной.

– Да уж, более трудного задания я и не припомню.

Перед глазами Лизы возникла убитая горем супружеская пара. Крик матери, узнавшей, что тело Лукаса найдено, до сих пор звучал у нее в ушах. Женщина ухватилась обеими руками за край клеенки на кухонном столе, чашки с только что заваренным кофе и сахарница полетели на пол. А потом она с неожиданной силой вытолкала Лизу и Джаспера из квартиры и захлопнула дверь. На улице Лиза, застыв как изваяние, глядела на здание, сквозь стены которого будто просачивались жуткие животные причитания и стон. Стряхнув с себя оцепенение, она сбежала оттуда, сгорая от стыда и с невыносимым ощущением собственной никчемности и беспомощности.

– Мне кажется, новость не стала для них неожиданной, – она подняла взгляд на Трокича. – Но не потому, что он так долго отсутствовал. Просто они всю ночь представляли себе такую картину. Но ведь люди живут надеждой.

– Ты когда в Амстердам едешь? Мне надо дату записать, чтобы не забыть, что тебя не будет в такие-то дни.

Лиза вздрогнула. Во всей этой суматохе у нее совершенно вылетело из головы, что ее отрядили на курсы или семинар по профайлингу, методу, о котором так жарко спорят.

– В понедельник. Но, может, теперь мне не ехать? – засомневалась она и повысила голос. – Поездку придется отменить.

– Поговори с Эйерсуном, это его епархия.