Он еще раз обвел поляну взглядом и вставил меч обратно в ножны:

– Лучше уйти отсюда, пока Охотники не нагрянули.

Сквозь ветви высоких деревьев пробивались солнечные лучи, жужжали насекомые. Темногривая кобыла везла нас вперед, лавируя меж зарослей, но тревога плелась за нами тенью где-то позади – с того момента, как мы вышли из лагеря, Коннор не проронил и слова. Он, искусав все губы в кровь, лишь напряженно молчал, вглядываясь вдаль, и терпеть это его состояние уже не было сил.

– О чем думаешь? – шепнула я тогда и крепко вцепилась в паренька, чтобы не выпасть из седла. Никогда не любила лошадей, а еще больше – молчание.

– Да так, только зря вспомнил.

– Ты о погибшей девушке, да? – я как нутром чуяла, что именно в этом таилась проблема. После этих слов парнишка издал судорожный вздох, и я тут же пожалела, что не умею держать язык за зубами.

– Да, – нехотя выдавил он.

– Прости, я больше не буду напоминать.

– Все нормально, – пробормотал юноша и снова замолчал. Я тут же ободряюще приобняла его, пытаясь привести в чувство, и уже начала уходить в свои мысли, как он внезапно оживился. – Прошло уже пять месяцев. Думаю, каждый из Сопротивления кого-то потерял.

– Она была дорога тебе? – вопрос был уже заранее подготовлен.

– Даже более чем.

– Поведаешь мне историю?

– М-м, – он повернул голову чуть в сторону, поймав взглядом проплывавший меж кустарников и нескольких близко росших деревьев плоскогранный камень, напоминающий дорожный указатель. – Путь нам предстоит еще долгий. Могу рассказать. Только не забывай поглядывать по сторонам: нам не нужны неприятности, – без всяких эмоций проговорил он, а затем, словно убедившись в отсутствии сторонних слушателей, продолжил. – Все началось после того, как Аластор захватил Элювилен.

– Потом расскажешь мне про этого повелителя Охотников? – я не брала в толк, отчего разговоры о магии и рыцарях доставляли мне невероятное удовольствие.

– Напомни об этом позже, – Коннор подхлестнул кобылу поводьями, вывернув на тропу. – Мы жили спокойной жизнью в «городе кузнецов» Стариттане неподалеку от столицы и знать не знали, что случилось. Клауд – мой брат, зарабатывал большие деньги, изготавливая оружие на заказ, а мы с Мири просто были счастливы, помогая моей матери в овощной лавке. – Он на мгновение задумался. – На самом деле в том, что случилось, есть и моя вина. Когда до нашего селения дошла новость о смерти императора и поднялась паника, все сразу начали покидать родные дома, но только не Мири – ведь у нее в столице остался любимый брат, от которого не было никаких вестей. Хоть мы с Клаудом и смогли удержать ее от самоубийственной поездки в Элювилен, уходить из родных мест она тоже не желала, надеясь на то, что брат придет за ней.

– И что?

– И мы остались ждать одни в опустевшей деревне, отправив мать в безопасное место вместе с остальными людьми.

– Он не пришел?

– Да нет, пришел, – паренек выдержал мучительно долгую паузу. – Знаешь, откуда вообще появились первые Охотники?

– Не-а.

– Это были обычные люди, которых все знали и любили, с которыми что-то сотворил этот упырь Аластор. И угадай, за кем они сначала приходили?

– За своими родными! – в ужасе ахнула я.

– Именно, – согласился Коннор. – Люди, однако, такие наивные, такие глупые. Одним дождливым вечером Мири прибежала все светящаяся от счастья со словами, что видела брата. Мол, он жив, здоров, и скоро мы все вместе отправимся к портовому городу… Вот дурак, – процедил юноша сквозь зубы. – Почему на следующий день я отпустил её одну?

– Ты не знал… – мне хотелось как-то успокоить своего нового друга, но он будто не услышал меня.