Шайку Николая Савина прозвали так за то, что как поговаривали, любые сделки этой банды проворачивались исключительно в парадных костюмах и всё те, кто их когда-либо замечал сходились в показаниях о белых воротниках на шее четверых неизвестных. Особенность была в том, что появлялись они только там, где намеренно собирались засветиться. В иных случаях и присущих им похищениях, это была самая скрытная банда на данный момент. После первого большого инцидента с делом иностранного посла, которого Савин умело обставил, со страниц газет не сходили истории о гениальной банде.

"Вороватый гений" так звали Николая в местных кругах, но Офелия звала его только подонком. По иному просто не могла.

Своими действиями, этот человек в конечном итоге испортил ей жизнь. Не только ей, но и все её семье, хотя потеря должным образом сказалась только на Офелии. То, чем занимался дедушка и какой путь избрал, не выглядело чем-то престижным по мнению Анастасии и Роберта. (Так звали родителей девушки) Они на момент рождения дочери, уже почти прекратили с ним общение и в последствии всячески ограничивали Офелию от авантюрного родственничка, пока однажды не произошла одна случайность.

Случай изменивший Офелию.

– С добрым утром. Ну что готова, наконец, увидеть Петроград? – прервав кропотливое занятие, в вагоне показался Фин.

Офелия обернулась подгребая под себя листылисты, за что столкнулась с едва осуждающим взглядом друга.

– Можешь не прятать. Я все равно не удивлен.

– Говори что хочешь, но потом у меня не будет времени на это, мы будем заняты выступлением. Тебе разве не нужно готовить свои огненные стрелы?

– Я в отличие от других, уже все давно подготовил. В этот раз шоу будет ещё зрелищнее.

– Ой, я даже не удивлюсь если ты себя подожжёшь.

– Не дождешься. – Фин повалился на диван, подвигая в сторону валяющиеся вещи, в ту же минуту в комнату просунулась голова Лидии.

– Я думаю вам нужно это увидеть. Мы подъезжаем к городу. Дар не вылезает из конюшни уже целые сутки, а Алекс прогоняет детали плана по сто раз на день. Некому даже полюбоваться вместе со мной прекрасным пейзажем. – если бы можно было назвать солнце одушевленным человеком, то это определенно была бы Лидия. Золотистые, струящиеся по плечам пушистые волосы обрамляли красивое фигурное лицо, а белоснежные едва заметные брови светились, отражая солнечные лучи. Судьба ее, ровно так же как и судьба Дара, была предрешена весьма непонятным образом, но Офелия прекрасно знала, какого это вечно прятаться, не имея возможности на нормальную жизнь.

– Пойдем посмотрим. – Офелия вскочила из-за стола, провожая взглядом Фина и скрылась в проходе вместе с подругой.

***

– Порой мне кажется что этот город на самом деле совсем не такой, каким его описывают в книгах. – Лидия облакотилась на железный поручень, выглядывая из окна. Ее глаза, обводящие взглядом далёкие узкие улочки, светились радостью и спокойствием.

– Ты что же, читала про Петроград?

– Ага. Последний раз, когда мы останавливались в Ясном*, я забежала в лавку и прихватила там книгу. Там даже есть карта города, представляешь.

– Чего же ты раньше не говорила, я чтобы найти карту, скупила почти весь газетный ларек.

– А ты все равно никогда не слушаешь того, о чем тебе говорят. Я уже сто раз зарекалась.

– Ой, да брось ты. – Лидия, заправила за ухо выбившуюся прядь волос и показала на далёкое, высокое здание.

– Вон вдалеке Глухозерская ферма. Если мы поедем прямиком до вокзала, то минём Конскую площадь.

– Ага, только Дару не говори, а то при первой же возможности кинется туда.

– Что не говорить? – за спиной Офелии послышался громкий голос. Затем втиснувшись между девушками, парень высунул голову в форточку.