Прошло много лет, прежде чем разыскал и выбрал землю под дом. Куда только не забрасывало меня желание найти именно свой кусок земли. Искал участок и в городе, и далеко за городом, и на береговой линии, и у трассы с хорошей развязкой.

Ездил на встречи, смотрел, приценивался и понимал, что сам не знаю, чего хочу. Но, когда увидел эту землю, желание смотреть что-то еще сразу исчезло. Я почувствовал это в тот момент, когда автомобиль риэлторов провозил меня сквозь негустые, но раскидистые заросли южного леса, через величественный, кем-то заботливо высаженный строй кипарисов.

В тот момент, когда нога ступила на незнакомый, неидеальный квадрат южной земли, в голове у меня был только один ответ: – Да!

Так всегда бывает, когда находишь свое.

Мой дом заложен на подъеме. Слева, далеко-далеко, виднеются черепичные крыши чьих-то с любовью выстроенных коттеджей из белого и красного кирпича, позади – редкий лес из низкорослых деревьев, зарослей папоротника и кустарника, справа – каменистый спуск к трассе, впереди – тот самый вид на мерцающую в утреннем солнце мечту по имени Море.

С этого участка оно выглядит близким и, кажется, если хорошенько разбежаться и сигануть вниз, можно с высоты нырнуть прямо в его перламутровые мягкие воды.

Кочки заканчиваются, и мой хорошо поживший джип выезжает на трассу. Стрелка на спидометре сразу подскакивает вверх. В тот же миг замечаю едва уловимое движение на склоне справа от дороги, резко выжимаю газ и смотрю в зеркало заднего вида.

В груди холодеет. Огромные камни отделились от горы, подняли пыль, свалили тонкие деревца, наломали сосновых веток и с грохотом обрушились серой махиной на трассу. На том отрезке, где я был минуту назад.

Сели в этом районе явление редкое, но случаются. Агенты говорили: лучше ездить другой дорогой, более длинной и менее живописной. Я, как всегда, не послушал.

Тяжело дыша, смотрю на лежащие позади булыжники. Сердце ухает в груди.

Повезло? Конечно! В очередной раз.

Привет, Мать Городов!

Морегрина готова вдохнуть тебя полной грудью. Ты, определённо, мне рада.

Выходим с новой знакомой из кафе, в котором, как мне кажется, прошло не два часа, а целая вечность.

– Здесь недалеко тихий сквер, пойдём, я покурю, – ведет меня Мокки.

Огромные улицы полны людей, машин, голосов, запахов. Движемся вдоль проспекта, и, пока я жадно вглядываюсь в лица зданий и людей, Мокки, цокая каблуками и постукивая ногтем по экрану, даже не отрывает взгляд от своего телефона.

Сквер оказывается совсем рядом – пройдя мимо нескольких домов, мы поворачиваем налево, проходим через круглое жерло арки и оказываемся в безлюдном и зеленом месте, выбивающемся контрастом из суеты, шумевшей вокруг лишь минуту назад.

Присаживаемся на лавочку.

Мокки жадно курит, наконец, убрав телефон, а я достаю листок с адресом и пытаюсь понять, каким образом лучше добраться до места.

– Куда тебе? – выпуская одно облако дыма за другим, она кивает на листок в моих руках.

– На Запущенскую, – читаю непривычное мне название улицы и прибавляю: – Я еще не знаю, где это.

– У-у-у, – протягивает Мокки: – Это очень далеко от центра. Окраина. Далёкая-далекая окраина, – многозначительно протягивает она.

– Окраина, значит, – повторяю за ней задумчиво.

Окраиной меня не испугать. Ведь самая окраина – это мой бывший Город Маленьких Домов. А здесь, за такие деньги, всё равно где, главное, я в твоём доме, Мать Городов.

Телефон, навигатор. Вбиваю «Запущенская, дом 14».

Подозрительный звук падающей тяжести взрывает парковую тишину, и прилетевший к ногам блестящий замочек жалко клацает о витую чугунную ножку лавочки.