Я представляла, что сажусь на холодный песок, ощущая, как водоросли шепчут мне свои тайны. Каждая волна – это новое начало, новый рассказ, которому суждено быть услышанным только тогда, когда я этого захочу. И хотя вокруг меня была шумная толпа, в моём сердце царила тишина, как на уединённом побережье.

Глаза официанта, отражая капли утренней росы, неосознанно открыли во мне эти воспоминания. Я вновь почувствовала, как между параллельными мирами пробегает тонкая нить – между повседневной рутиной и блаженством тех летних дней.

– Ау, Хелен, ты тут? – Дэйзи махнула перед моим лицом рукой.

– А, да, повтори, пожалуйста, – извинилась я.

– Я рассказывала, какие зоны в бутике я теперь обслуживаю, – улыбаясь сказала она.

– Да, я поняла, – кивнула я, хотя ничего не поняла.

– Я тебе нарисую. У тебя есть листок с ручкой?

– Эм, нет.

Я вопросительно посмотрела на неё.

– Официант, можно вас? – Подруга подняла руку, чтобы на неё обратили внимание.

– Дэйз, что ты делаешь?

Не успела я получить ответ, как официант уже подошёл к нам, и Дэйз указала своей ладошкой на его ручку.

– Можно? – мило улыбнулась она.

– Конечно. – Он потянулся в карман за ручкой и протянул ей её.

– Спасибо.

Дэйз схватила салфетку со стола и уже начала чертить что-то на ней, но резко остановилась, и мы обе подняли глаза.

Официант всё еще стоял рядом с нами, совершенно не понимая, что происходит. Если честно, я и сама ничего не понимала.

– Это всё, вы можете идти, – сказала Дэйз.

– Да, простите, – быстро извинился он, опуская глаза в пол, и так же быстро ушёл.

– Дэйз, что ты творишь? – шепнула я.

– Объясняю тебе свою работу, а что тут такого?

Мы тихо посмеялись и просидели в ресторанчике ещё немногим больше часа. Всё было очень вкусно, а чай оказался действительно волшебным. Я хотела расплатиться, но Дэйз настояла, что теперь её очередь.

– Официально объявляю: отныне это мой самый любимый чай, – сказала я с довольным лицом, уже вставая с диванчика и натягивая пальто.

– Ага, – протянула Дэйз, что-то выводя на салфетке.

– Что ты делаешь? – с удивлением спросила я и наклонилась посмотреть. – О, Дэйзи, не надо, пожалуйста.

– Потом ещё спасибо скажешь, – улыбнулась она, глядя на меня.

Она так быстро схватила своё пальто и меня под руку, что я ничего не успела сделать. В мгновение мы уже вышли из ресторана и направились к выходу из торгового центра.

– Где стоит твоя машина?

– Там же, где мы её оставили, Дэйз.

– Ой, – кривится она. – Я никогда не могла запомнить, где мы ставили машину. Она словно испаряется для меня.

Дэйз разводит руками и строит гримасу, пока мы идём. Я не могла перед ней устоять и засмеялась. Каково же было её удивление, когда мы остановились.

– И? – протянула она в недоумении.

Я тихонько нахожу в кармане пальто ключи от машины и нащупываю кнопку «открыть» – машина моргнула прямо перед ней.

– О боже, Хелен, – она засмеялась так громко, что её голос раскатился по всей парковке.

Мы уселись в мою маленькую «кнопу» – так я называла свою машину – и настроили музыку. Мы всё ещё продолжали бурно обсуждать наш сегодняшний день, когда подъехали к моему дому.

Резко музыка перестала звучать, и на дисплее машины высветился неизвестный номер. Мы замолкли. Я нажала на руле кнопку «Принять звонок».

– Алло, здравствуй, это Хелен? – Этот голос…

– Эм… да, – неуверенно выдала я, о чём сразу же пожалела.

– Это Джеймс Гросс. Я вас обслуживал сегодня. Вам удобно говорить?

«Доброе утро, тыковка, завтрак готов».

Пришло сообщение от папы. Хоть мы и жили в одном доме, но, когда находились в разных комнатах, нам было проще отправить сообщение или позвонить друг другу, а не кричать через весь дом или подниматься на второй этаж.