Дом культуры, с утра был местом концертов, а вечером превращался в блядюшник, он разделялся на три части: зона №1 – это продажа билетов и, самое главное, туалеты, где все ебались и курили; зона №2 – темное место со столиками и барной стойкой: здесь все начинали обниматься и сосаться, чтобы потом перейти в туалет; зона №3 – танцпол со сценой для диджея, где, как правило, все танцевали, пока их не станет тошнить либо пока красотка не клюнет на удочку, после чего пара переходит в зону №2, к столикам, где парень купит девушке выпивку, и, если все будет хорошо, они доберутся до зоны №1, то есть до туалета. Весь этот путь напоминал человеческую многоножку из одноименного фильма. Клуб как процесс пищеварения, где вначале ты смакуешь еду, ощущая весь спектр вкусов на танцполе, а затем, после пары процессов, высираешь ее с болью в животе, и боль – это незнакомый парень, чье имя наутро ты и не вспомнишь, который пялит тебя в жопу.

Судя по Рите, она хотела попасть в туалет и захватить меня с собой. Мы заплатили за билет и прошли в зону №2. Купив блейзер и недолго посидев за столиками, мы отправились в пляс: дикий dubstep с кислотными прожекторами заставлял нас дрожать в экстазе. Люминесцентные лампы вокруг танцпола освещали ультрафиолетом наши тела. Зона №3 сияла, дрожала, как и наши пьяные киски. Какой-то чувак вышел в середину и, взбалтывая бутылку шампанского, резко открыл ее, заливая всех. Парня, что танцевал неподалеку от меня, сильно забрызгало, он разозлился и побежал за этим чуваком с шампанским. После мистер «Я облит» вернулся, а вот другой – нет. Он стал медленно пританцовывать, все больше приближаясь ко мне. Когда парню оставалось всего пару шагов до меня, я хлебнула блейзера и припрыгнула к нему, он тут же схватил меня за жопу. Его друзья вокруг нас присвистывали и кричали:

– Давай, Дэн! Поцелуй ее, Дэн!

Так он и сделал: прижал меня к себе и засосал. Я была так пьяна, что даже забыла, переходили ли мы в зону №2 или же сразу оказались в сортире. Когда мы зашли, в глаза ударил едкий грязный оранжевый свет галогенных ламп. Вонь от говна, курева и секса стояла страшная. Вдали, у окна, толпа ребят что-то активно обсуждала. Дэн открыл первую кабинку: какой-то парень нюхал порошок с толчка. Дэн его выгнал, а я встала на колени и положила голову на крышку унитаза, вздернула юбку, приспустила стринги, оголив перед ним попку, и он приступил к делу. Пара сильных толчков в киску, я только начала заводиться, как вдруг у меня скрутило живот, и он заорал. Я повернулась и увидела, что его конец был в крови… «Блядь, месячные!» – прокричала я в голове.

Его лицо перекосилась, челюсть съехала, нос сморщился, а брови поднялись вверх. Не успела я ничего сказать, как дверь открыла Рита. Я увидела, что она заржала, подбежали дружки этого парня и сквозь хохот заорали:

– Фу-у-у! У нее месячные! Фу-у-у! Дэн закраплен! Фу-у-у!

Это было фиаско… В слезах я убежала из клуба. Пасть еще ниже было бы безумием. Слезы капали на песчаную тропинку, меня трясло, кровь стекала по ляжкам, я медленно шла к мосту на пустыре, заползла под мост и, отмыв в речке ноги от крови, достала из сумочки прокладку. Скрутившись калачиком на песке, закурила. Скука, пустота вновь настигли меня, но в этот раз они сдавили мне грудную клетку, заползли в глотку и не давали дышать. Что же я делаю со своей жизнью? Какая я жалкая… Возможно, я такая из-за отца, что вечно лупил нас с братом. А может, во всем виноват этот чертов город. Детогря… Помойка…