На указательном пальце правой руки, массивная печатка, вроде бы как золотая, а может и нет, больше подходящая какому-нибудь ново русскому братку.
Короткая стрижка, дамская сумочка не из самых дорогих, но явно куплена в одном из бутиков столицы.
Золотые серьги с мелкими бриллиантами.
Похоже чья-нибудь лялька, а может мелкая бизнесвумен ново русского разлива, явно при деньгах, хоть и небольших, но деньги есть.
Десятидневный тур в Австралию, хоть и в трехзвездочном отеле, удовольствие не из дешевых.
– Я, уважаемая Елена Михайловна, аскет, а это подразумевает под собой отсутствие всяких интимных связей с особями обоего пола.
– Нет, нет, вы меня не так поняли…
– Да-а, тогда будьте так добры, объяснитесь…
– Ну просто, я подумала, что мы могли бы на время тура быть вместе, без всяких взаимных обязательств…
– Понятно, вы хотели бы, чтобы я, на все десять дней был вашим Санчо Панса…
– Кем-кем?
– Вашим оруженосцем, попросту охранником…
– Ну в общем-то да…
– И значит номер, мы с вами будем делить на двоих?
– Ну да, а вы против?
– Извините Елена Михайловна, на то они понимаете ли и обязательства, чтобы их нарушали, а я как всякий аскет боюсь искусительниц…
– Конечно я не предлагаю вам маньяка Спиридонова, но приглядитесь, здесь и кроме меня хватает телохранителей.
– Еще раз прошу прощенья…
Бол отошел от блондинки к другой стене, возле стенда маршрутов авиарейсов.
Елена Михайловна по всей видимости ни чуточку не расстроившись направлялась к группе мужчин возле игровых автоматов, процесс пошел.
Почему-то оказалось, что рейсы из Дели в Сидней следуют не напрямую, а заходят с севера, мимо Папуа Новой Гвинеи и только затем вдоль австралийского побережья спускаются к югу Австралии.
Наконец-то объявили посадку, и группа обратным курсом направилась к самолету.
Глава 2
Еще при входе на трап, Бол снова почувствовал легкое беспокойство.
Вот блин, что же это такое, или не долетим, или еще что-то может случиться…
Уже после взлета, сидя в кресле, он стал ощущать все нарастающую тревогу.
Посмотрел в иллюминатор, внизу под ними плыли грязно-белые облака, самолет летел ровно, без рывков и воздушных ям.
Тревога все возрастала.
К его креслу подошла блондинка.
– Анатолий Юрьевич, можно я с вами посижу до приземления?
– Боитесь летать?
– Вот уж нет, столько перелетала, никогда со мной такого не было…
Так, а вот это уже что-то новое… – подумал Бол.
Он вспомнил, как с старшим сыном выбирался из Чечни.
Тогда у него была такая же пустота и неприятный холодок в груди, обязательно усиливающейся перед очередной опасностью, будь то посты федералов, или дагестанцы и чечены.
И те, и другие для них были одинаковы опасны.
Федералов приходилось опасаться ввиду того, что он был без
документов, а чехов и дагестанцев, боялся попасть к ним в плен, и в итоге в рабство.
Но в той ситуации было одно, но, тревогу чувствовал только один он, а сын вел себя обычно, для такой ситуации.
Да больной, да уставший, но не тревожился совершенно.
Как будто свято уверовав в то, что если отец сказал выберемся и все будет нормально, значит так оно и будет.
И лишь только когда их задержали в Бабаюрте, сын стал белее мела, но даже и тогда Бол видел, что это лишь текущий испуг той ситуации, в которую они попали.
И после, когда они выбрались из Бабаюрта спустя несколько часов, сын снова выглядел, уставшим, безразличным, но совершенно спокойным.
Самого же Бола тревога не оставляла ни на минуту.
И именно эта тревога, а также, обостренное чувство опасности спасло его, в тот момент, когда он чуть не напоролся на пулеметы блокпоста за Сухокумском, на границе Дагестана и Ставрополья.