«В темнеющей воде погребена за то, что сердце колдуну я отдала.

Теперь в могиле влажной я погребена.

Во тьме по кромке озера мелькают души, что пришлось мне взять.

И слышит только та меня, что сердце своё в омут смерти отдала.

В ночи выходим мы стеной, чтоб защитить семью горой.

Берём мы души тех, кто лжёт, желая, обручится с теми, кто предал нас, похоронил и в тёмных водах утопил».

Тот странный глас, словно проходил сквозь моё тело. Пытался опутать той устрашающей негой, успокоить, чтобы я перестала сопротивляться и добровольно пошла с призрачными фигурами в царство смерти.

– Они убили нас, – змеиным шёпотом донёсся голос девушки. Он был настолько искажён, что я поёжилась. – Они не одобрили, поэтому мы заберём тебя. Ты плата, которую сто́ит принять во благо.

Я хотела поднять руку и попытаться сделать взмах, чтобы оказаться на поверхности, но тело не повиновалось. Ни одна мышца не слушалась, подвластная какой-то другой, чужой, злой силе. Гул нарастал с каждой секундой всё больше, а я могла смотреть только вверх на призрачный лунный диск. Перед глазами проплыло нечто похожее на человека, но настолько ужасное, что я закричала, выпустив последние остатки воздуха. Закружившись, пузырьки устремились вверх, а я с большей силой погружалась на дно.

Тот самый монстр, который парализовал моё тело, надавил своей призрачной фигурой сверху, погружая гораздо быстрее на дно озера. Время не имело значения, но я осознавала, что мы слишком долго погружаемся и никак не достигнем дна. Я слышала песнь утопленниц, заунывную и горькую из самой глубины, когда позволила глазам закрыться, чувствуя, как грудь сдавливает от нехватки кислорода. Всё внутри жгло. Хотелось кричать в агонии, но воздуха уже не осталось. Я была наедине с чудовищами и не понимала, есть ли шанс выбраться живой?

***

Когда-то я знала тайны всадников. В прошлом я любила ходить за ними смотреть матчи по рокболлу, соревнования по фехтованию, наблюдать за их силой, мощью, не понимая, что однажды это обернётся катастрофой. Тайна одного из четырёх, теперь я знала о ней на краткий миг, пока Деймос не решил, что мне сто́ит забыть.

Пребывая в том состоянии безмятежности, будто плыла по волнам тихой реки, которая убаюкивала своим мрачным шёпотом, я чувствовала, как задыхаюсь. Вода не закрывала дыхательные пути, не попадала в лёгкие, но я ощущала её внутри. Не помню, что было там наверху, когда смотрела, только давящее ощущение поднимающейся воды в лёгких. Оно шло изнутри, словно открыли кран, и пока тот не заполнит моё изломанное тело, не успокоится.

Тихий шёпот голосов мелькал слишком отдалённо, чтобы я могла ухватиться за него и вынырнуть на поверхность. Я до сих пор тонула. Тот миг, я помнила его слишком отчётливо, руки, толкающие меня в озеро. Удар головы о твёрдую поверхность.

Открыла глаза, наблюдая за тем, как свет понемногу меркнет, пока я погружалась глубже на дно. Удар оказался настолько мощным, что я не могла заставить своё тело сделать хоть одно движение. Воздух в лёгких заканчивался слишком быстро. Всё внутри сжималось от нехватки кислорода. Грудную клетку словно в тиски сжимали, всё сильнее и сильнее, пока я не выпустила последний воздух, который несколькими маленькими пузырьками взвился вверх.

Глаза жгло от воды, и я закрыла их, понимая, что не могу ничего сделать, чтобы вытолкнуть себя на поверхность. Как же это ранило в тот миг мысли вопили о том, что я должна сделать хоть что-нибудь, но тело не повиновалось. Оно камнем тяжёлым погружалось на дно.

Снова голоса, которых я не знала. Чудовищное скопление запахов витало вокруг палящей дымкой, отчего в горле жгло. Я услышала писк мониторов, шорох шагов, скрип стула по полу.