– Не здесь они, Незванка, – окликнул её один из мужчин. – Князь в палатах. Княжичам в этот раз досталось. Поди проведай.

От страха проглотив язык, Ена выбежала из гридницы и бросилась через двор к хоромам. Так бежала, что все встреченные на пути стремительно расступались. Ена не помнила, как ворвалась в горницу, как пронеслась по сеням, взбежала по лестнице на второй этаж. Голова кружилась, когда она с грохотом распахнула дверь в главные палаты. Голоса внутри умолкли, растерянные лица обернулись к ней. Князь Яреш оборвал какую-то фразу на середине.

Ена не извинилась и даже не подумала выйти. Если погонят – не выйдет, пока не убедится, что с ними всё хорошо. Князь то ли понял, то ли по лицу прочитал. И расслабившись, одарил девушку искренней улыбкой:

– Нас всего-то весну не было, а ты выросла, будто год прошёл. Вновь похорошела.

Ена закусила трясущуюся губу, услышав ласковый голос, ноги в коленях ослабли от осознания, что князь жив-здоров.

– Благодарю, государь. Отрадно видеть, что ты в порядке. – Ена поклонилась, не обращая внимания, что её собственный голос дрожал.

– Хорошо, что пришла. Хотели за тобой послать. Сыновьям моим бы раны зашить, говорят, что ты чище всех это делаешь. Отведите её к Рокелю, да принесите всё, что требуется, – приказал он одному из ключников, тот поклонился и Ене подал знак рукой.

Она безропотно последовала за мужчиной, внутри всё сжималось. Уже приходилось Ене порезы Зорана зашивать, но в столь длительных и масштабных боях они ещё не бывали.

Её привели к спальне Рокеля, и двери его покоев Ена открыла несмело. Разговор между братьями оборвался, когда она громко ахнула. Младший княжич лежал на своей кровати, Зоран же сидел у его постели. Они выглядели усталыми, потрёпанными битвами и дорогой, но при взгляде на неё оба улыбнулись, и Ена несдержанно расплакалась. Не хотела, да слёзы лились, размывая зрение. Сердце грохотало в ушах так, что успокаивающие шутки от братьев да беззлобные насмешки она едва разбирала. Рыдания не прекращались, и Зоран здоровой рукой обнял Ену, позволив той спрятать зарёванное лицо у него на груди. Пахло от него потом и кровью. Сквозь всхлипы Ена жаловалась на запах да бранилась на то, что приехали они с ранами. В ответ на это Зоран с Рокелем лишь смеялись и опять глупой называли.

К счастью, старший княжич отделался в битве многочисленными синяками да одним порезом на руке, который Ена аккуратно зашила. Рокелю досталось сильнее: длинная рана на животе и на плече.

– Да не бойся ты, глупая. Заживёт, – со смешком заявил Рокель, когда Ена обработала обезболивающей мазью вокруг раны на животе. – Мелочь какая-то, а ты…

Рокель ахнул, получив щелбана.

– Это не я глупая, а у тебя голова дурная! – возмутилась она, отчего младший княжич рот разинул. Сидящий рядом Зоран тоже глаза округлил.

Они столько раз над Еной подтрунивали. Глупой с самого детства называли, да она никогда не отвечала. Надуться могла, обиженно засопеть, но так чтобы ответить – никогда.

– Неужто наша Незванка голос… – попытался пошутить Зоран, но умолк, получив щелбан по лбу.

– Не моё это имя! Не зови так!

– Тебя каждый второй на дворе так величает, почему мне…

– Ни тебе, ни ему нельзя! – отрезала Ена, ткнув ещё и в Рокеля. – От вас… от вас такое слышать больно.

Княжичи с недоумением уставились на Ену, которая им ранее не грозила, не перечила и никогда не говорила, что ей что-то боль приносит.

– Ена, может, случилось что? Обижал тебя кто, пока нас не было? – серьёзно спросил Рокель. Он попытался приподняться, но Ена надавила ему на здоровое плечо.

Она одарила княжича тяжёлым взглядом и вновь рассмотрела порез. Зрение то и дело расплывалось, когда слёзы по новой собирались в глаза.