Все, ничего нового в этой жизни я уже не узнаю. Три черных, заботящихся друг о друге, уже организация.

Сатал сказал еще что-то несущественное и ушел.

В висках вместе с кровью бился плененный дух, всей мощи Шороха оказалось недостаточно, чтобы его уничтожить. Живое существо само знало, как должно быть устроено, для того чтобы проявиться в реальности, помощь некроманта ему была больше не нужна. Все, чего мы с Шорохом добились, – немного оттянули финал. В какой-то момент чужое сознание пробудится, на краткий миг мы окажемся вдвоем заперты в одном теле, а потом оба умрем: черный Источник не потерпит такого издевательства над собой. Что можно сделать по этому поводу, я не представлял, а спросить было не у кого.

Неужели все-таки звиздец?

Не всем известна причина, по которой пострадавших колдунов первым делом накачивают блокираторами. Лечению это тоже помогает, но все же первая забота штатных целителей – не дать увечному чародею разгуляться. Магия сильно бьет по мозгам, а потеря контроля над ней очень дорого обходится окружающим. Надо ли говорить, что мое стремление обойтись без эликсиров целители категорически не понимали? И вот мне, несмотря на полуобморочное состояние, приходилось спорить до хрипоты, доказывая, что с тем же успехом мне можно прописать мышьяк – результат будет одинаковый. Да и с последствиями для окружающих я не был уверен: откат от ритуала получился слишком слабым. Куда делась остальная энергия, накопленная плетениями?

Весь день ко мне ходили какие-то светила местного масштаба, мешая отдохнуть и сосредоточиться. Видимой пользы от них не было. Визитеры задумчиво качали головами и с интересом рассматривали тонкие спиралевидные ожоги, оставшиеся на моих руках после той долбаной ворожбы. Самый непосредственный из гостей (естественно, белый) после осмотра задал сопровождающему забавный вопрос: «Он понимает речь?» Да, да, не только понимаю, но и неплохо формулирую мысль!

Ночь тоже прошла беспокойно: меня преследовали непонятные звуки, запахи и обрывки чужих кошмаров. Но, по крайней мере, я мог спать – если бы не помощь Шороха, первый же сон стал бы для меня смертным. Сказать об этом Саталу? Нет, лучше никому не говорить. Наверное, из живущих я единственный готов принять помощь от чудища с моралью, у остальных идея довериться Шороху вызовет только нервную дрожь.

Утром я обнаружил рядом с кроватью любимого учителя, словно он и не уходил совсем.

– Здравствуйте!

– Привет типа. – Сатал выглядел смущенным. Держите меня четверо! – Ты, того, встать сможешь?

– А надо?

Он тяжело вздохнул:

– Надо!

Я начал выползать из-под одеяла. Вот так даже умереть спокойно не дадут!

– Проблемы у нас, понимаешь? – Сатал пытался подавать мне вещи и этим только мешал. – Пресса рвет и мечет: кто-то сказал им, что у нас зомби разбежались.

Естественно! Чтобы тот, кто потратил столько денег на дорогой яд, не начал развивать успех?

– А я при чем?

– По версии писак, мертвецы перебили своих создателей, и теперь их некому остановить. Ну, знаешь, как в бульварных книжках?

Как же, знаю. Профаны вечно путают зомби с гулями, от этого все зло. Да, оживленная каким-нибудь идиотом кошечка или собачка способна натворить бед, но долго резвиться на воле ей не судьба – импульс реанимирующих проклятий ослабевает, и кровожадный зомби попросту разваливается на куски. В отличие от порожденных Потусторонним гулей рукотворные мертвецы крайне нестабильны.

– А я, стало быть, признанный эксперт?

– Типа того.

Вот этого я больше всего и боялся.

– Да алхимик ты, алхимик! Только прессу уйми.

Что противнее всего – выбора не было. Если выдать за эксперта кого-то другого, журналюги ему ни за что не поверят, а среди виноватых я окажусь все равно. Тонко продуманная комбинация! Надеюсь, тот, кто ее планировал, не учел присутствия меня в живом виде. Потому что я зол, а, когда я зол, меня даже Шорох боится.