В последний раз распахнулся шлюз ангара, и судёнышко выскочило в открытый космос. «Арго» содрогнулся от очередного взрыва и раскололся на две части, превратившись в груду космического мусора.

– Живы? – спросил чиуанин, как только перегрузка перестала давать о себе знать перехватывающим дыхание давлением.

– Почти, – с трудом выговорил Жак.

Где-то позади, на страховочном кресле раздался подтверждающий стон старика.

– А вот и наши приятели, – чиуанин кивнул в сторону экрана, где явственно вырисовывался силуэт пиратского челнока, уходящего прочь от крейсеров эскадры.

– Мы совсем рядом, почему они нас не атакуют? – подал голос старик.

– Им не до нас. Они, как, впрочем, и мы, все еще в зоне обстрела, – отозвался чиуанин. – Поэтому и петляют как мелианские зайцы.

Поняв, что ничем пилоту сейчас помочь не сможет, Жак обернулся к старику:

– Мне интересно, откуда ты так хорошо разбираешься в роботах? Помниться ты даже упоминал какую-то компанию.

– Какую-то?! «Гамильтон индастри» – лучшая робототехническая корпорация в Солнечной системе, а может быть и во всей Федерации. А я – Говард Гамильтон – являюсь главой этой корпорации.

– Теперь ясно, старая крыса, что ты делал на корабле торговцев органами! – Жак буквально закипел от гнева. – Ты присматривал подходящие тела для трансплантации!

– В образе пленника и товарища по несчастью это сделать значительно проще, – проговорил Гамильтон. – Тогда жертва начинает видеть в тебе не только палача, но в чем-то даже сопереживает.

– Надо было оставить тебя в камере, – Жак бы с удовольствием придушил этого любителя долгой жизни, – или выбросить в космос без скафандра.

– Я и так уже наполовину мертвец, – равнодушно заметил Гамильтон. – Почему же я не мог себе позволить купить пару органов у приговоренных к смертной казни или к вечной каторге?

Жак отвернулся: мерзкий старикашка был ему противен до невозможного. Из-за таких как он, в Галактике и процветал этот преступный бизнес, а на человечество более цивилизованные расы смотрели, как на скопище варваров.

Тем временем чиуанин включил на флаере внешнюю иллюминацию и направил машину к ближайшему крейсеру Звездной Федерации Земли.

– Надеюсь, они поймут, что это сигнал сдачи, – сказал он Жаку. – Если мы выживем, то я буду перед тобой в долгу. Ты легко сможешь найти меня на Мелии. Там все знают дядюшку Клу и его племянника Клинка, то есть меня.

Серия взрывов заглушила слова чиуанина. Но Жак уже ощутил, как их флаер опутала своими невидимыми сетями магнитная ловушка. Похоже, везение оказалось на их стороне.

Одна из звёзд внезапно покачнулась и устремилась вниз, прочерчивая в темном небе яркую дугу.

– Смотрите, смотрите! Метеор!

Звезда скрылась за горизонтом, а спустя некоторое время грунт под ногами заходил ходуном, сотрясаясь от космического спазма.

– Метеорит, – с досадой процедил один из местных жителей, стряхивая пыль. – Упал в горах.

Интерес к небесному телу сразу поубавился. Горы на Глечии были столь труднодоступны, что даже в знаменательную эпоху освоения галактики не привлекали никого из цивилизованных аборигенов. Глечане, похожие на амеб-переростков, еще раз с сожалением взглянули на небо и вернулись к привычному занятию – выковыриванию из почвы червей и личинок…

Землянин приветливо улыбнулся служащему космопорта и протянул свои документы, удостоверяющие его личность: кредитную карточку, звездный паспорт и знак принадлежности Федерации.

– Жак это ваше имя или фамилия? – глечанин пошевелил хрупкими отростками.

– Это не имеет значения, – ответил землянин и еще раз улыбнулся, показывая служащему ослепительно белые зубы. На языке жестов почти всех клыкастых рас это означало: «Не лезь не в свои дела».