Она пыталась искать их. Ноа, Эль, Бронта, Саргона. Но это было сродни тому, чтобы искать иголку в стоге сена. Они могли быть где угодно. Кем угодно. И с какими угодно именами.

Рэйна не знала, были ли они фейцами и фейри или простыми людьми. Вглядывалась в лица прохожих в городах, куда летала. Их следов нигде не было, как и зацепок.

Она бегала по крышам, перепрыгивая с одной на другую. Ловила кожей солнечные лучи у самого края обрыва, насыщая легкие кислородом. Но не жила. Ее жизнь осталась в том царстве, откуда их кружок авантюристов сбежал раз и навсегда.

Рэйна пыталась найти новый смысл, отыскать причины для существования. Пыталась и начать все с чистого листа. Забыть их всех, забыть Мелас и ту частичку души, что отдала тогда каждому из ее друзей. Предпринимала попытки забыться в алкоголе или в поцелуях Тарака. Старалась отыскать себя.

Но везде и всюду видела лишь те сверкающие изумрудные глаза, смотрящие на нее в полутьме пещеры Ассин. А на губах ощущала лишь навечно застывшие и не сказанные тогда Саргону слова.

Две недели спустя…

В холле возле гардеробов самого большого театра во всей Мирии было очень шумно и жарко. Везде толпились люди, суетящиеся перед началом спектакля. Сегодня, на самое долгожданное выступление, в столицу королевства съехались буквально все богачи.

Рэйна была одета в элегантное светлое платье по ксанфийской моде, предполагающей шик для высшего смертного общества. Ее рука в длинной атласной перчатке лежала на локте Тарака. Пират был одет в богатый камзол, украшенный золотыми застежками и шитьем, и зауженные штаны. Одежду они взяли напрокат, собираясь на это мероприятие. У Тарака были большие планы на обчистке карманов богачей от лишнего груза, а со стороны Рэйны это была слабая попытка развеяться.

Всюду блестело золото и окутывал пуфики бархат. Длинные алмазные люстры освещали каждый уголок театра, намекая на богатство своего хозяина. Им был один из богатейших людей Мирии.

Сегодня заявляли концерт нескольких персон, предусматривающий два антракта. Первую часть Рэйна прослушала без малейшего интереса, стоя на выкупленной Тараком ложе. Деньги за билеты, разумеется, они должны были отмыть.

В антракте Тарак занялся своим делом, а Рэйна – отвлечением внимания гостей. Она пила вино, шутила, улыбалась и смеялась, идеально выполняя свою роль. Зайдя в ложу после антракта, Рэйна, к своему удивлению, зацепилась взглядом за сцену. На ней стоял белоснежный рояль.

– Как тебе певцы? – спросил Тарак, тоже облокачиваясь на ограждение ложи и смотря вниз, в партер. На его руках блестели перстни и кольца. – Понравились?

– Посредственно.

– Неудивительно, ведь только сейчас будет то, ради чего сюда пришли все эти люди, – пират кивком указал на рассаживающихся богачей в партере. В его ухе непривычно отсутствовала серьга. Сегодня он играл иную, не пиратскую, роль. – Мы немного послушаем, но, как и договаривались, уйдем раньше, чем начнется шумиха.

Рэйна кивнула, наблюдая, как поднялся занавес и на сцену вышел пианист. Он должен был аккомпанировать певице, приход которой зал уже разогревал бурными аплодисментами.

Рэйна не знала ту, кто сейчас будет петь. Но бумажная афиша на здании театра гласила: «Выступление легендарной Массары, Певчей пустыни, во второй части концерта под музыку Рафаэля Вана».

Кем были эти Певчие, Рэйна не знала. Но когда она увидела Массару, то ее дыхание тут же перехватило.

Женщина, вышедшая в белом платье на сцену, была удивительно похожа на Эль. Те же черты, те же волосы и глаза. Но Мюриэль была молода, а этой женщине было уже за сорок. И Рэйне лишь на мгновение почудилось, что это была ее подруга.